Но, перебирая различные шкатулки с украшениями, я нигде не могу найти ожерелье, которое он подарил мне после нашей свадьбы.
Странно.
Это единственное украшение, которое я хотела бы заполучить в свои руки, не только из-за его символичности для наших отношений, но и потому, что я что-то почувствовала, когда оно коснулось моей кожи. Сильный ток электричества прошелся по моему телу, ожерелье действовало как своего рода броня вокруг моей кожи.
Каким-то образом я заставляю себя двигаться дальше, хотя сердце жаждет этого ожерелья.
Может быть, я найду его в другом месте...
Открыв очередные двойные двери, я попадаю в небольшую гостиную, ведущую в главную спальню.
Спальня супругов занимает, кажется, все пространство крыла. Но поражает не только ее размер, но и дизайн.
Несмотря на то, что здесь все в пыли, поскольку никто не заходил сюда десятилетиями, если не больше, все осталось так, как мы оставили.
Не знаю, почему я так уверена в этом, но по мере того, как я рассматриваю дизайн, мебель и предметы, лежащие вокруг, у меня возникает сильное чувство дежа-вю.
Все выполнено в сочетании красного и золотого цветов. Стены, мебель, даже кровать.
Меня тянет к кровати, я тянусь вниз, чтобы коснуться красных покрывал, и в моем мозгу пляшут образы: мы вместе, окутанные друг другом, занимаемся любовью. Я вижу вспышки нашего временного счастья, когда были только мы.
Амон и Лиззи. Муж и жена. Любовники.
У меня перехватывает дыхание, и я не могу сдержать слез от того, что, казалось бы, потеряла.
— Кто сделал это с нами, Амон? — пробормотала я между всхлипами. — Кто разрушил наше счастье?
А главное, кто убил меня?
Если это сделал не Амон, то кто?
Бродя по комнате, я прикасаюсь к каждой мелочи, получая все новые и новые отрывки прошлого, но ничего конкретного. Я вижу всплески счастья, но не вижу связного или линейного повествования. А сейчас именно это мне больше всего нужно, чтобы разобраться в происходящем.
Рядом с кроватью стоит коричневый деревянный сундук, который я медленно открываю и кашляю, когда пыль летит мне в лицо. Протирая глаза тканью своей блузки, я заглядываю внутрь.
— Нет… — шепчу я, протягивая руку внутрь. — Этого не может быть...
Но это так.
В сундуке десятки, если не сотни писем. Все они написаны явно мужским почерком.
Письма, которые я получала от Амона.
Все они здесь.
Опустившись на пол, я ставлю свечу рядом с собой в надежном месте, а затем разворачиваю несколько писем и читаю их содержание.
Если раньше я грустила, то теперь, читая эти драгоценные слова, не могу удержаться от слез.
Вечно Твой,
Амон
Буквы оказались такими же, какими я видела их во сне, еще раз подтвердив правдивость моих видений. Но именно сильное чувство, когда я вижу их вблизи, когда держу их в своих руках, оказывается моей гибелью.
— Амон, Амон, — скандирую я его имя между неконтролируемыми рыданиями.
Письма свидетельствуют о его любви и терпении. О его заботе обо мне.
Каждое слово, как манна для женщины, находящейся на грани безнадежности, каждое слово приближает меня к нему и направляет к истине.
Я не знаю, сколько времени провожу, теряясь в письмах. Но я не могу удержаться, чтобы не развернуть каждое из них, не вчитаться в его красивый почерк, представляя, как он сидит за столом и медленно и тщательно пишет их.
Мысленно я вижу, как мой прекрасный Амон подносит перо к бумаге, окрашивая лист чернилами так же, как он окрасил своим присутствием саму мою сущность.
Он запечатлел меня так же, как запечатлел эти слова на бумаге.
Безвозвратно.
Вечно.
Свет проникает сквозь шторы, в воздухе танцуют частички пыли. Рассвет наступил, а я еще не готова покинуть это место. Не сейчас, когда здесь все еще хранится его частичка.
Но, подняв глаза к источнику света, я вдруг вспомнила о балконе.
Осторожно положив письма обратно в сундук и закрыв его, я задула свечу и оставила ее на полу. Встав, я медленно пробираюсь в другой конец комнаты, раздвигаю шторы и выглядываю наружу.
Передо мной открывается средних размеров балкон, скудно обставленный двумя стульями, маленьким столиком и множеством голубых цветов, которые почему-то еще живы.
Мои глаза расширились от удивления.
Проводя пальцем по столу, я отмечаю толстый слой пыли, покрывающий не только эту поверхность, но и все остальные на этом балконе. Нет абсолютно никаких следов того, что в последнее время здесь кто-то ухаживал за цветами.
Но, несмотря на это, они выглядят совершенно здоровыми.
Я с любопытством опускаюсь на колени, чтобы рассмотреть их поближе.
Меня всегда интересовали цветы и растения. К сожалению, за исключением книг, которые мне удавалось найти в приюте или в святом Расселе, мое образование было крайне скудным.
Но, несмотря на это, не узнать этот цветок невозможно, любой бы смог.
Незабудка.
Учитывая их первозданное состояние, ни один цветок не завял, кто-то должен был о них заботиться.
И я могу вспомнить только одного человека.
Амон.
Каким-то образом он сохранил эти цветы живыми. Даже попав в ловушку, он направил на них свою силу.
— Я не забыла тебя, — шепчу я, когда слеза катится по моей щеке. — Я никогда не могла забыть тебя. Даже когда я не могла вспомнить, я знала, что мне чего-то не хватает — главной части себя. Как я могу забыть тебя, если ты — часть меня?
Я тихо признаюсь, срывая один маленький цветок и кладя его в волосы.
Немного пошатываясь, я медленно встаю и поворачиваюсь к большим окнам в конце балкона, в голове снова всплывают воспоминания.
Положив руки на подоконник, я наклонился вперед, чтобы полюбоваться захватывающим пейзажем, который еще больше усиливается медленным восхождением солнца на небо, его оранжевые лучи купают меня в чистейшем свете. Закрыв глаза, я вдыхаю чистый воздух и погружаюсь в это мгновение, в это место, хранящее самые дорогие воспоминания о нашей свадьбе.
Жуткое спокойствие, подобного которому я никогда не испытывала, оседает на душе, проникая глубоко внутрь и затрагивая душу. Прикосновения словно перышко ласкают мои щеки, как и тепло ранних солнечных лучей.
Я так и остаюсь стоять на балконе, освобождая свой разум и позволяя ему блуждать — все в попытке нарисовать новые видения прошлого.
Я хочу, должна, увидеть больше Амона. Наше совместное прошлое. Того прошлого счастья.
Поэтому я открываю себя как никогда раньше, почему-то зная, что по ту сторону я буду в безопасности.
Наклонив голову, я опираюсь на перила. Шум океана становится все громче, вода бьется о скалистый берег, а потом отступает — вечное движение.
Вдалеке кричат чайки, и все эти звуки раннего утра доносятся до меня.
Но как только я оказываюсь в настоящем, меня вдруг перебрасывает в другое время.
Вид из окна похожий. Балкон на краю скалистого утеса с видом на океан. Но я сразу понимаю, что это совершенно другое место.
Повернувшись, я отмечаю смену мебели и то, что балкон гораздо меньше, на нем могут разместиться только два человека, практически не имея пространства для маневра. Сделав шаг вперед в соседнюю комнату, я с удивлением замечаю, насколько скудно она обставлена.
В центре комнаты стоит кровать, рядом с ней комод. В конце комнаты — стол и стул, что говорит о том, что здесь может находиться только один человек.
Ноги сами ведут меня внутрь, но я не останавливаюсь в комнате. Открыв дверь, я прохожу по небольшому коридору, а затем спускаюсь по винтовой лестнице. Все здесь маленькое и уединенное, жилые помещения находятся вдали от всех остальных.
Дойдя до подножия лестницы, я смотрю направо и налево и понимаю, что слева есть две комнаты, а справа — стеклянные двери.
Полная любопытства, я иду направо, открываю стеклянные двери и выхожу на чистый солнечный свет.
Я инстинктивно щурю глаза и подношу ко лбу руку. Глаза слезятся от прямого контакта со светом, но по мере того, как они медленно привыкают к нему, мне удается рассмотреть окружающую обстановку.
Это... внутренний сад.
Великолепный сад.
Он размером с целый двор, с той лишь разницей, что со всех сторон обнесен стеной, а свет проникает через стеклянный потолок наверху.
Ряды цветов и растений, многие из них лекарственные.
Но мой взгляд устремляется в правый верхний угол, где я замечаю прекрасные голубые цветы — незабудки.
Я опускаюсь перед ними на корточки, подношу руку и прикасаюсь к их шелковистой текстуре.
Вопросы продолжают терзать мой разум. Хотя я вижу чужое зрелище, которое, я уверена, принадлежит моим воспоминаниям, я не могу вспомнить, что все это значит.
Где я? Что это за место? И почему здесь так одиноко?