Этот текст трёхлетней давности неожиданно актуален. Тогда обсуждали идею продавать выпивку с 21 года, и казалось, не миновать напасти, но как-то замотали, а сейчас задумка воскресла, как холера, и ее активно толкает правительство, и, похоже, протолкнет.
Нина была красивой, элегантной и знала все, Нина казалась дико модной — и это уже пугало. Московская девочка из хорошей детской, которая всем удалась, и лицом, и фигурой, и умом, с отличным английским, с привычкой говорить наотмашь, это же гарантированное гав-гав-гав, «не подходи — отбрею». В начале восьмидесятых, когда мы с Ниной познакомились, иначе не могло быть. А как иначе? Интеллигентность сама по себе была вызовом, столичная интеллигентность — вдвойне, а столичная и продвинутая, которая в курсе того, что там у них в книжках и в кино — втройне. Это был индивидуальный совриск со всеми сопутствующими ему рисками, и следовало оградить себя частоколом отчужденности просто из самозащиты, подальше от гегемона, как учил Лев Николаевич Гумилев. Великолепное презренье стало своего рода спецодеждой, как ласты для водолаза. Это был позднесоветский интеллигентский гламур — резкий, заносчивый, лихо язвительный. Такой я увидел поначалу Нину, и это впечатление казалось самым верным. Но было оно самым ложным.
Это начало моего текста про Нину Зархи, со смерти которой прошёл ровно год. Нина была самой насмешливой, и Нина была самой доброй: смех и любовь жили в ней душа в душу, и в их неразрывности для меня больше Бога, чем в проповедях, даже глубоких. Очень сложно про это писать, но я попробовал: по ссылке можно до конца прочесть текст, найти и купить мемориальную книжку, в которую он вошёл. Рекомендую. Там много других текстов, более познавательных и важных.
Важный для меня текст. Он, в частности, отвечает тем, кому невыносимо стыдно, что розы пахнут, птички поют и фонтаны бьют, а мы этим, расслабляясь, наслаждаемся, когда за углом неистовствует кровавый режим. Они гордятся своей моралью и нравственностью, как Е.Б. Мизулина, и высоко несут свой стыд, на вытянутых руках. Нет ничего фальшивее этого, по-моему.
Культурные внимательные люди, а их сейчас почти не осталось, чествуют сегодня Роми Шнайдер, которой 80 лет. Совсем эти 80 с нею не клеятся. Не было ей их и близко, а, значит, и не стало. Ей по-прежнему 43 - столько было на момент смерти, а на самом деле 33 - столько было в "Людвиге" Висконти, где она снова, спустя 15 лет, стала Сисси. Императрица Елизавета Австрийская, дивно красивая, вечно молодая и самая в мире свободная, как тучка небесная, всю жизнь путешествовала по своей единой Европе и в последней поездке была зарезана террористом, которому надо было кого-то зарезать. Спустя более чем полвека она воплотилась в Роми Шнайдер, игравшей ее много раз, сначала в юности четыре года подряд, потом в великой картине Висконти. На миф Сисси, один из самых пленительных, Елизавета и Роми поработали одинаково. Конечно, для артистки это роль жизни, ради которой она родилась и в которой ушла, осталась навсегда. А значит, ей вечные 33, сакральный возраст. И сегодня ее день рождения, просто день рождения, без уточняющих паспортных глупостей. У здравствующих артисток их нет во имя галантности, привычно лживой, у Роми Шнайдер - правды ради, одной только правды и ничего кроме.
Последний летний день вот-вот сорвется, уйдет, уведя с собой тепло на долгие полгода, невыносимо долгие, но тут в фейсбуке оно останется, его сберегли, литература рождается из пены дня, из света дня, рассеянного и плотного, одна материя из другой - остановись, мгновенье, ты прекрасно - и мгновенье останавливается и остается, а солнце еще не село, и тепло не ушло, но оно уже в слове и навсегда в нем укрылось.
Юрий Каракур, прекрасный писатель, умеющий показать этот фокус, родился сегодня. Юра, дорогой, с днем рождения! Пишите, пожалуйста, больше. Это я вам желаю и всем нам желаю, вашим читателям. Обнимаю и люблю.