Но вы спросите, чего я добился, пережив столько тревог и опасностей? Ничего, кроме новых несчастий! Большинство писем были написаны по-английски, а те немногие, что я мог прочесть на французском языке, сообщили мне, что Аминта и незнакомец обожали друг друга и были знакомы задолго до ее брака с де Керландеком. Письмо, которое начала писать Аминта, было напоено ее страстью к этому человеку, от чего я пришел в безумную ярость…»
В этом месте я прервала графа, чтобы спросить, были ли среди писем, найденных в шкатулке, подписанные и помнит ли он, какая там стояла печать. Он ответил, что большинство посланий заканчивалось буквами SZ, а его соперник повсюду называл госпожу де Керландек Зейлой.
Глава XXXII. Заключение истории несчастною графа
«Я погрузился в такую глубокую меланхолию, — продолжил свой рассказ граф, — что два месяца спустя стал похож на египетскую мумию. Смерть приближалась ко мне семимильными шагами, и я был рад этому. Единственное, что доставляло мне страдания, — это мысль о том, что мой счастливый соперник будет спокойно наслаждаться любовью. И я решил помешать его покою. Почему кто-то должен любить прекрасную Керландек и быть счастливым, когда та же страсть стала для меня пыткой?! Да, мой счастливый соперник, ты испытаешь на себе груз несчастья, ты падешь под моими ударами, а если в поединке окажешься таким же удачливым, как в любви, и убьешь меня, вынужден будешь бежать, скрываться и никогда больше не увидишь свою возлюбленную… Да, это единственный выход! Как странно, что я не подумал об этом раньше…
Приняв решение, я в тот же вечер отправился в засаду и прождал своего врага до двух часов ночи. Он вышел из кареты в двадцати шагах от дома, и я немедленно кинулся к нему. „Вы не проведете эту ночь с госпожой де Керландек!“ — воскликнул я, выхватив шпагу из ножен. Он отпрыгнул назад, встал в стойку и нанес мне несколько ударов шпагой, после чего сбежал.
Меня подобрал слуга из особняка де Керландеков, очевидно, ждавший моего соперника, чтобы провести его к Аминте. Старый де Керландек и Аминта были извещены о происшествии, в доме поднялась суматоха, в воздухе повисло отчаяние. Хозяин дома, несмотря на гнев, повел себя благородно. „Я видел достаточно, — заявил он, — чтобы понять, что моя невестка обесчестила меня; глаза соперника оказались проницательнее глаз несчастного отца. Однако, месье, если вы человек чести, то поможете нам скрыть наш позор! Храните тайну и рассчитывайте на меня, поправляйтесь и не опасайтесь, что я захочу мстить… Вы были всего лишь чудаком, тот, другой, оказался более виноватым“.
Я указал слугам свой адрес, и меня отнесли домой. В душе я торжествовал: роковая интрига соперника разрушена, пусть даже и ценой кровавой раны на моем теле! Врач обещал, что я скоро поправлюсь, так все и произошло.
Встав с ложа страданий, я немедленно навел справки о госпоже де Керландек и узнал, что на следующий после несчастного приключения день свекор увез ее в свои владения в Нижней Бретани. Я отправился в дорогу. Старику сразу же донесли о моем приезде, и он предпочел обмануть меня, сообщив, что невестка отправилась к своему мужу в Сан-Доминго. Я сел на первый же корабль и отплыл на остров, где нашел господина де Керландека, но только его, он как раз собирался возвращаться в Европу. Я подстерег его и сумел оказаться на том же корабле. Он не узнал меня: в Бресте мы виделись всего один раз, и я очень изменился в его отсутствие. Во время плавания у нас завязались отношения, и я сумел заставить его говорить о жене. Господин де Керландек до безумия любил Аминту, но, казалось, не был уверен в ее чувствах. Не раскрывая мне душу да конца, он давал понять, что несчастлив, но я был очень осторожен и никогда, ни единым словом не позволял себе опорочить ту, что была мне дороже всего на свете.