Переглянувшись, мы бережно собрали все бронепластины погибших героев, аккуратно сложили вокруг передатчика, сверху водрузили три остальных шлема.
— Вот так, — сказал, распрямляясь, Пятерня. — Вы выполнили свой долг, покойтесь в Силе.
— На моей планете оружие погибших принято забирать и воевать им дальше. А в Галактике какие правила на этот счёт? — поинтересовался я.
— Такие же.
— Орихон, одно ружьё тебе, — распорядилась Налан. — Ходишь с одним пистолетом, как кабинетный вомп.
— Есть, — лаконично отозвался её второй номер, зеленокожий уроженец планеты Дубрава – точнее, «Др’абва», так произносили слово «мир» аборигены, а галактической транскрипцией планета была обязана арийским колонистам. Желтоглазый, похожий на доброго водяного Орихон был немногословным покладистым парнем, он очень хотел стать настоящим снайпером и потому беспрекословно выполнял малейшие желания придирчивой твилеки.
Второе бластерное ружьё Осока вручила мне под тем же предлогом.
— Оно же мешать будет, — попытался отбрехаться я. — Или прикажешь меч к стволу изолентой примотать?
— Не умничайте, товарищ майор, — преувеличенно строгим голосом отрезала моя подруга. — Вы офицер или где?
— А чмырить меня моими же прибаутками нечестно, товарищ джедай, — парировал я. — Нет, правда, а если драться?
— До рукопашной не дойдёт, не волнуйся, — успокоила Осока. И добавила, как Рики-Тики-Тави: — Я ведь здесь.
Лишний бластер и пистолеты старшего группы положили на репульсорные носилки, где ехало продовольствие, ёмкость с водой, станция связи и генератор для неё. От него в движении и питались эти летающие сани. Тянуть их за собой было вовсе не трудно, мы занимались этим поочерёдно, а Налан, идя сзади, подруливала, чтобы носилки не цепляли за растительность. До захода солнца мы прошли ещё около десяти километров. Могли бы, наверное, и больше, да Осока не разрешила.
— Погода портится, — заявила она. — Быстренько ищем укрытие на ночь.
В качестве укрытия выбрали небольшой – от силы метров десять в диаметре – гриб. Осока вошла под него первой, уселась на корточки спиной к ножке. Соединила ладони, замерла, сосредоточиваясь, и внезапно быстро раскинула руки в стороны. Ощущение было таким, словно вокруг прокатилась волна этакого «молчаливого шёпота», не знаю, как описать точнее.
— Теперь местная живность нас не потревожит, — улыбнулась она.
— Хорошо, когда в команде джедай, — сказала Налан. — Ни сеток, ни отпугивателей не нужно. И охрана везде пускает, — она изобразила жест, каким адепты Силы помогают себе при ментальном воздействии.
— Субъективно, — изрёк Лоун, второй стажёр. — Импы, наоборот, считают, что джедай это плохо, что нужно полагаться на свои силы. Да и у нас многие так думают.
— Философ, — усмехнулась твилека. — Тебе не военным, тебе политиком надо становиться или адвокатом.
— Что я Вам плохого сделал? — слегка обиделся мандалор.
— Не дуйся. Возьми лучше тесак и построгай с ножки гриба верхний слой. Он хорошо горит, для костра как раз.
Вокруг, меж тем, подозрительно быстро темнело. Потянуло холодным ветром, и вскоре по подлеску застучали первые капли дождя.
— Как украли, — сказала Осока. — Теперь до утра лить будет.
Под широким козырьком грибной шляпки нам был не страшен самый сильный ливень. Особенно с подветренной стороны. Вскоре в земляной ямке весело затрещал огонь, а там подоспел и ужин. Вверху громыхало не на шутку. Возможно, до сплошь наэлектризованной планеты Кварцит Фелусии и далеко, но то, что творила сейчас «небесная канцелярия», было гораздо сильнее привычных земных гроз. Радио не работало, пришлось ненадолго включать гиперволновой передатчик и связываться с кораблём через него. Успокоили экипаж – прежде всего, понятно, Падме, механики и так не особенно волновались – получили снимок проходящей над нами бури, запечатлённой с синхронной орбиты, поужинали и стали укладываться спать вокруг костра. Мандалоры и Орихон расположились ближе к краю, Пятерня и четверо его пограничников – рядком между костром и ножкой, Налан и мы с Осокой – по боковым сторонам. Волноваться по поводу «общественного мнения» не стоило: весь командный сектор корпорации и так знал, что я и моя драгоценная джедайка фактически женаты, хоть и не регистрируемся по Осокиным «религиозным убеждениям». В отличие от своего наставника, венчавшегося тайно, она букву Кодекса блюла неукоснительно.