— Руку ободрала, а так да.
— Я уж заволновался.
— Напрасно. Я, чтобы не пробиваться с боем, пролезла часть пути по вентиляции. Все целы? Пятерня? Ретфи?
— Цел, — ответил клон.
— У нас легко ранен Грайн, — сообщил мириаланец. — Наплечник вырвало, ожог. У жестянок в третьем эшелоне оказалось два «паучка».
— Поняла. Молодцы! Информация для всех: мы удачно зашли. Тут нетронутые подземные склады, два мобильных реактора и ремонтный комплекс первого класса. Выдвигайтесь сюда, будем расчищать площадку и ждать транспорт.
Следующие полтора часа мы посвятили активному улучшению скилла «дровосек». Для расчистки посадочной площадки трудно придумать инструмент лучше, чем световой меч. Осока, Пятерня, которого она вооружила своим малым мечом, и я срезали деревья, разрубали их на куски, удобные для транспортировки. Грайн после перевязки отыскал на базе место хранения вспомогательных механизмов и включил шестерых рабочих дройдов, чтобы растаскивали древесину за пределы будущей площадки. Переговариваясь своими скрипучими голосами, они быстро наладили работу, хотя за нами и не всегда поспевали.
— Почему они разговаривают не на бинарном? — поинтересовался я у Осоки во время передышки.
— Сепы существа подозрительные, — развела руками она. — Бинарный понимали далеко не все, кто не понимал – нервничал: «Чего это они бибикают между собой? Замышляют что-то?» Неймодиане плюнули и стали ставить вокабуляторы всем выпускаемым жестянкам.
— После войны Империя получила от этого неплохой навар, — бросила через плечо Налан, чистившая на одном из пней газовый тракт своего ружья. — Говорящие дройды ценятся дороже, особенно когда приобретаются в качестве прислуги.
— И охранников, — добавил Пятерня.
— Ты чего хмурая? — тихо спросил я Осоку. — Всё ведь уже закончилось.
— Вот не факт. То ли это фон самой планеты, ты, наверное, тоже чувствуешь…
— Да. Как-то… давит.
— Тёмная сторона. Здесь её больше, чем на Дагобе. У меня и так-то способности к предвидению не очень, а сквозь неё… — Осока огорчённо махнула рукой. — Непонятно, в общем. А когда непонятно, лучше не расслабляться.
Расчистка площадки была закончена, оставалось только дождаться «Амидалу», ушедшую на виток по «гагаринской орбите», чтобы не тратить инерт на барражирование над джунглями. Появиться она должна была через пятнадцать-двадцать минут, и мы присоединились к остальному отряду, проводившему детальный осмотр базы. Насколько я понимал, именно с неё осуществлялось снабжение всех операций сепаратистов на Фелусии. В центре своеобразного «форта» сепов рядом с башней командных антенн располагались излучатели искажающего поля, поэтому объект так долго не могли отыскать. Если бы не Приказ 66, в тот день по ней мог бы быть нанесён воздушный удар, и через несколько суток битва за планету завершилась бы победой Республики. Если бы… Задумавшись, я наткнулся на резко остановившуюся Осоку. Подруга обернулась, в глазах её была тревога.
— Что? — спросил я.
— Снова то самое чувство, как в тот день, когда встретили Сабе. Помнишь?
— Тёмное дерево, которое не дерево? Которое исчезло?
— Да.
— Как оно могло появиться здесь?
— Это возможно в одном случае. Если это – корабль.
— Корабль ситов? — переспросил я. — А что, сходится. Я всё думал, почему Вейдер не забрал стигиевое ядро с «Амидалы». Оно же, вроде, бесценно? А они, видимо, нашли другой способ маскировки. С помощью Силы.
— Тёмная сторона скрывает всё. Да.
Я достал деку, начал набирать предупреждение для Падме. Осока задумчиво продолжала:
— Главный вопрос – куда он направляется.
— Не по нашу ли душу?
— Пока не пойму. Кажется, нет… — она сосредоточенно прикрыла глаза, потом ахнула: — Шакти! Надо срочно лететь к ней!
— Десять тысяч километров. Самое быстрое – суборбитальный бросок. Сейчас, прикину.
— Сколько до нас «Амидале»?
— Семь двадцать.
— Плохо.
— Лучше никак, — я закончил вычерчивать на экране траекторию, прочёл результат: — Всё про всё где-то тридцать шесть минут.
— Будем там одновременно с ними. Ладно, где наша не пропадала!
Перелёт по скошенной параболе занял почти полчаса – немного по галактическим меркам и вполне достаточно, чтобы вволю понервничать. Расчищая площадку и бродя по закоулкам старой базы, все мечтали о сытном домашнем обеде с корабельного камбуза. Теперь еда была забыта напрочь. Только дилетант набивает желудок перед боем – в случае ранения в брюшную полость это верная смерть. Герхард, наш электронный эскулап, занимался интенсивным лечением ожога на плече стажёра. Бакта – прекрасное средство для заживления любых ран, практически панацея, однако, ей нужно некоторое время, чтобы оказать действие. К счастью, у нас имелось мощное стимулирующее средство, зелье, изобретённое датомирскими ведьмами. Введение его вблизи краёв ран не давало отмирать тканям, клетки делились активнее, быстрее затягивая повреждение. К моменту входа в атмосферу медицинский дройд наложил повязку, и мандалор вновь был готов к бою. Предлагать ему остаться на корабле я не стал. Бессмысленно – всё равно, не останется, ещё и самолюбие заденешь. Собравшись в полном составе в рубочном зале, мы напряжённо ждали данных от корабельных сканеров. Мощный телескоп в остром носу корабля был бесполезен. Джунгли, что в них разглядишь простой оптикой? Кажется, сильнее всех переживала Падме, страдая, что бессильна нам помочь. Глядя на неё сейчас, пожалуй, никто бы не поверил в сказочку «для общественности», что она – обычный виртуальный компаньон, искусственный интеллект корабля. Слава богу, на борту все были существа проверенные и знали: в корпорации существует ряд тем, расспрашивать о которых не принято. Так сказать, категория «что знаешь, о том и помалкивай, будет нужно – объяснят подробнее». Будто резиновая, тянулась одна минута, за ней вторая… Поверхность планеты приближалась, возвышаясь бесконечной стеной перед носом «Амидалы». Так, во всяком случае, это воспринимал мозг из-за направленности искусственного тяготения в корабле. Наконец, Падме радостно воскликнула: