— Ты уже видел больше, чем тебе полагается, так что не понимаю, в чем проблема, — дернула я головой, но вырваться не удалось. Холодные пальцы шайраддана лишь сильнее сжались.
— Я — да, но ты не должна бесстыдно демонстрировать себя всем снежным драконам. Это неприлично.
— Но разве не это ты заставишь меня сделать в случае моего отказа? — улыбнулась я. Меня и правда насмешила логика Эйгара.
Он какое-то время изучающе скользил взглядом по моему лицу, а потом хмыкнул и наконец убрал руку. От холода подбородок я уже не чувствовала.
— Переоденься.
Я вздохнула, приказывая себе не кипятиться.
— Я оделась так вовсе не потому, что мне хочется демонстрировать себя драконам. Я же сказала, что постоянно мерзну. А мне снова принесли эти глупые платья! Этот костюм не дает мне умереть от холода в твоем ледяном замке!
Эйгар нахмурился.
— Ты получишь подходящую одежду сегодня же, швеи уже занимаются ей. А сейчас отправляйся в свою комнату и надень хотя бы юбку, шайранне не пристало разгуливать в штанах, будто уличному мальчишке. И еще кое-что: не называй меня драконом, от тебя это звучит как проклятие.
— Но ты ведь и есть дракон. — Я сложила руки на груди, чтобы обрести чуть уверенности. Почему-то рядом с Эйгаром я чувствовала себя уязвимой и слабой, и это мне совершенно не нравилось. — Как же мне тебя называть? Так, как обращаются к тебе все запуганные жители замка? — Я изобразила волнение и, добавив в голос священного ужаса, едва выдохнула: — Мой шайраддан?
Эйгару моя шутка не понравилась. По его губам скользнула кривая усмешка, но глаза остались холодными.
— Ты можешь звать меня по имени, Риона, — мягко выдохнул он мое имя, поднимая руку и пробегаясь пальцами по моим заплетенным в косу волосам. Мое имя из его уст прозвучало этаким рычанием с нотками нежности. — В спальне ты именно так и будешь делать, когда твое тело будет молить о моей милости.
Рука Эйгара с волос переместилась на мою грудь и чуть сжала. Даже через плотную ткань куртки я почувствовала, как холодок от соска крадется по всему телу, но я решила, что не позволю задурить себе голову. В памяти было свежо данное драконом ночью обещание.
— Я поняла тебя, — пролепетала я, опуская глаза и делая шаг назад. Эйгар убрал руку, и я облегченно выдохнула. — Могу я уйти и переодеться?
Молчание. Я буравила взглядом медальон на длинной цепочке, что висел на широкой груди дракона, а он все молчал.
— Если поняла, скажи мое имя, — потребовал вдруг он.
Я сцепила зубы. Темный Жнец бы побрал этого дракона!
— Эйгар, — процедила я, не поднимая глаз. Его имя показалось мне грубым и резким.
— Иди, — последовал наконец ответ. — После того, как переоденешься, Глория покажет тебе обеденный зал.
Я бочком протиснулась мимо Эйгара, и, лишь оказавшись от него на безопасном расстоянии, посмотрела в глаза, поймав настороженный драконий взгляд.
— Я сама найду дорогу, и мне не нужна помощь служанки, чтобы каждый раз водить меня за руку или надевать платье. Ясно тебе… дракон? — холодно улыбнулась я и, не дожидаясь реакции Эйгара, повернулась и побежала.
Оказавшись в покоях, в которых провела ночь, я прислонилась спиной к двери. Прижав руки к груди, чтобы унять бешено колотящееся сердце, я нервно кусала губы. Что я делаю? Зачем так глупо дразню дракона? Ведь моя жизнь и жизни всего Флисса в его власти, в его ледяных руках. Но почему-то присутствие Эйгара и его властный тон вызывают лишь желание кусаться в ответ, а не покориться и подчиняться.
Дедушка частенько говорил, что мне не хватало матери, которая бы научила меня мягкости характера и способности уступать, когда это необходимо. Но тот же дедушка впервые вложил мне в руки лук и стрелы и показал, как стрелять без промаха и никогда не пасовать перед трудностями. А дракон был трудностью. Большой, но временной, потому что нет такой проблемы, которую бы не разрешило время. Или упорство. А его мне было не занимать. Я могла часами выслеживать добычу, уходя на охоту с Кираном. И пусть в роли добычи сейчас выступает довольно крупный зверь, посмотрим, кто кого.
Чтобы противостоять Эйгару, я должна разузнать об этом замке и его обитателях как можно больше, а значит придется смириться и надеть проклятую юбку. Небольшая уступка, чтобы показать покорность, хотя внутри все так и кипит от желания порвать эти глупые наряды на мелкие клочки.
Я еще раз придирчиво осмотрела платья, которые Глория повесила в шкаф, и выбрала то, которое было попроще — синее, с вышивкой. Скинув куртку и ощущая, как холодный воздух сковывает тело, я надела платье, порадовавшись тому, что оно не имеет корсета, а просто затягивается с боков шнуровкой. Лиф был мне велик и так и норовил сползти с плеч и печально повиснуть ниже. Подумав, я решила, что у меня нет желания демонстрировать случайно выскочившую за обедом грудь всем присутствующим, поэтому сверху надела куртку, довольная собственной сообразительностью. Радовало и то, что платье было длинным, а значит штаны и сапоги тоже можно не снимать.