По лицу Кирана я видела, что он вспоминает если не эти случаи, то точно похожие. Я подошла и, приняв букет, вложила свою руку в руку Кирана. Мы встали лицом к лицу.
— Ты… ты прекрасна, — тихо сказал он, сжимая мою ладонь.
— Ты тоже, — шепнула я в ответ, а он улыбнулся. Вот только улыбка Кирана получилась какой-то нервной.
— Дети мои! — старческий дребезжащий голос жреца пронесся над притихшими гостями. — Сегодня поистине радостный день. Здесь, на Холме Света, под взором богов, возблагодарим же их за то, что свели вместе эти две части одного целого, и попросим о милости. Пусть боги щедро одарят влюбленных, очистив их путь от невзгод и скорбей. Пусть Светлая Мать подарит вашему роду продолжение, Великий Отец укроет от раздоров и ссор, а Темный Жнец придет за своей жатвой лишь долгие годы спустя. — Жрец замолчал, а потом его голос стал громче: — Киран Кааррахен, принимаешь ли ты в свою семью Риону Эйвелин, берешь ли ты ее под свое покровительство и защиту пред людьми и богами?
Я смотрела в лицо Кирана, приказывая себе сохранить в памяти это мгновение, чтобы потом вспоминать его и рассказывать своим детям и внукам. Пальцы Кирана чуть подрагивали. Я видела, как мой жених уже открыл рот и сложил губы, чтобы сказать заветное: «Беру!», но это слово так и не прозвучало. Все звуки смел дикий, невесть откуда налетевший ветер, грохот и шум. Мое платье под порывом ветра облепило ноги, а из волос, с таким трудом собранных в прическу Лазирой, выбилось несколько прядей.
Я подняла голову вверх и увидела, как небо закрывают набежавшие облака, а сверху сыплются сверкающие снежинки. Восторженно закричали и захлопали в ладоши дети. Но что это? Откуда взялись снежные тучи посреди июля?
Жрец, несмотря на происходящее, решил продолжить церемонию и попытался задать свой вопрос заново, но порыв ветра, еще более сильный, чем прежний, заставил его замолчать.
— Там! Там! — закричали вдруг на разные голоса присутствующие.
— Что это? — прошептала я, всматриваясь в отделившуюся от облака вдалеке белоснежную фигуру, на которую указывал подпрыгивающий от волнения сынишка плотника. Птица? Но ведь не бывает таких огромных птиц…
Крылатое существо приближалось, заслонив своими широкими крыльями солнце. Воздух вмиг стал морозным, с дыханием теперь вырывались облачка пара.
— Боги нас всех спаси! — истово выкрикнул жрец. Веры в его голосе было так много, как никогда ранее. А затем жрец подхватил свои золотые одежды и, крикнув: — Спасайтесь! — быстро припустил с холма. Лишь замелькали толстые лодыжки. Следом за ним под аккомпанемент детского плача и испуганных выкриков рванули все остальные.
На Холме Света остались только мы с Кираном. Я с пугающим спокойствием смотрела на приближающееся крылатое существо. Меня будто сковал холод, не давая сдвинуться с места. Когда гигантская тварь пронеслась над нами с Кираном, я, засмотревшись чешуйками на его чешуйчатой броне, наконец поняла, что это за создание. Дракон! Белоснежный дракон!
Свадебный букет выскользнул из моих ослабевших пальцев. Я замерла, не в силах пошевелиться, слишком завороженная увиденным. Самый настоящий, живой дракон, в вихре блестящих, на выглянувшем из-за туч июльском солнце, снежинок, которые отрывались от его крыльев с каждым плавным взмахом! Белая, будто припорошенная снегом чешуя сверкала так сильно, что можно было ослепнуть, если продолжать смотреть на нее. А я поймала себя на том, что действительно не могу оторвать взгляд от этого зрелища. Словно ожила одна из сказок моего дедули.
— Риона, бежим! Быстрее! — хрипло крикнул Киран, перекрывая шум, и рванул меня за руку. Я только сейчас опомнилась, переведя взгляд на своего жениха. На его лице застыл ужас. Повинуясь приказу Кирана, я рванула с Холма Света вниз, подхватив платье одной рукой, а другой стискивая чуть теплую ладонь Кирана. Я запнулась, потеряв туфельку, но продолжала бежать. Жители Флисса оставили нас далеко позади, а жуткое хлопанье крыльев раздавалось прямо над нами.
Я так и не запомнила момент, когда холодная драконья лапа с когтями-кинжалами сомкнулась на моей талии, рука Кирана выскользнула из моей, а сам Киран и долина с разбросанными по ней домишками начали стремительно отдаляться.
Холод от ледяной, сдавившей меня поперек талии лапы настолько сковал тело, что я не могла даже вскрикнуть, а лишь хрипела и беспомощно размахивала руками. Платье развевалось на ветру, из моих волос посыпались бледные розы, вторая туфелька соскользнула с ноги и улетела вниз, мелькнув белым росчерком, а земля и привычный мир исчезали из видимости с сумасшедшей скоростью.