Кивнув, Синичка поспешила за сестрой в тщетной попытке догнать, однако младшая бегала быстрее ветра. Когда Синичке почудилось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, торговые ряды вдруг закончились и девочка чуть не врезалась в спину Фиалки.
Та резко остановилась и принялась оживленно болтать с пареньком, ровесником Синички, одетым в безрукавку из рыбьей кожи, в каких щеголял Речной клан.
«Рогоз», – сообразила Синичка, испытывая смутную тревогу.
Речной и Луговой кланы пока ладили, однако история их отношений насчитывала сотни лет, которые никак не назовешь мирными.
Не догадываясь о ее подозрениях, Рогоз с улыбкой кивнул:
– Тоже решила научиться плавать?
– Нет. И Фиалка тоже никуда не поплывет. Мы из Лугового…
Раздался громкий всплеск – Фиалка уже успела раздеться до белья и нырнула в воду.
– Фиалка!
Рогоз потрясенно разинул рот.
Кашляя и отплевываясь, Фиалка вынырнула на поверхность и снова исчезла под водой.
– Фиалка!
Задыхаясь от страха, Синичка рванула к озеру и принялась шарить руками в воде в поисках сестры, но тщетно: слишком глубоко. Она замерла, готовая броситься следом, но ее оттащили назад.
– Если не умеешь плавать, ты ей не поможешь, – выпалил Рогоз и, прежде чем Синичка успела ответить, нырнул за Фиалкой – по глади озера даже рябь не пошла.
Синичка застыла в наступившем безмолвии, сердце сковал ужас. Еще секунда – и она устремилась бы на глубину, но тут на поверхности возникли две головы.
– Глупышка! – смеялся Рогоз, волоча за собой Фиалку. – Сначала научись плавать, а потом лезь в воду.
Синичка уставилась на младшую, недоумевая, почему та радуется, а не бьется в истерике.
– Синичка, я видела рыбок! – воскликнула Фиалка, хватаясь за сестру, чтобы выбраться на берег. – Они так здорово плавают!
– Завтра ты будешь плавать не хуже, – с улыбкой заверил Рогоз.
Фиалка просияла и ни капельки не расстроилась, даже когда ее накрыл очередной приступ кашля и Синичке пришлось стучать ей по спине.
– Фиалка, – прошипела старшая. – Ты утонешь.
Рогоз озадаченно посмотрел на нее.
– Когда умеешь плавать, утонуть нельзя. – Он на секунду замялся и добавил: – Если, конечно, не нарвешься на водогрыза.
Фиалка пренебрежительно отмахнулась.
– Я не боюсь. – Она прямо лучилась от восторга. – Научи меня.
Позже, на обратном пути к папиному прилавку, Фиалка молчала, ее взгляд остекленел.
– С тобой все хорошо? – забеспокоилась Синичка.
– Ты тоже почувствовала? – шепнула Фиалка.
– Почувствовала что?
– Какой он потрясающий, – тихо ответила сестра, глаза у нее сияли. Встретив недоумевающий взгляд Синички, она добавила: – Мир! Он такой огромный и полон чудес. Вот вырасту – и объезжу его вдоль и поперек, – мечтательно протянула она.
На губах Феникс заиграла слабая, вымученная улыбка. Лежа в темноте, она старалась сохранить воспоминание полным и ярким.
Он такой огромный и полон чудес.
Она почти забыла, как восхищалась сестра плавучим рынком с его звуками, запахами, различными кланами, необычной едой, озером. Фиалка мечтала стать исследователем, познать мир во всем его многообразии.
Феникс со вздохом сомкнула веки в надежде перенять хоть толику жизнелюбия сестры. Да, она бы с удовольствием отправилась в Айсгард.
Однако стоило Феникс задремать, как в ее сны снова проник Морок, напоминая, что сестры больше нет, а вся ее семья погибла. Монстр искажал образы прошлого и превращал их в кошмары.
Глава 12
Наутро бледные и угрюмые ребята двинулись к подножию Уступа. Даже наяву, в окружении друзей Феникс продолжали преследовать обрывки кошмаров. Накануне мелькнула мысль, а не выпить ли сонного молока, однако девочка быстро справилась с искушением. Молоко притупляло воспоминания о семье, а Феникс никогда не согласилась бы на такое. Зато Морок подкрадывался все ближе, мерещился в каждом темном уголке. На спуске Хрум нервно грыз прядь волос хозяйки, тепло его мягкой шерстки успокаивало.
– Они уже там. – Пятак кивнул на Инея с Нарой, чьи силуэты едва различались внизу. Он был сам не свой – не балагурил, как обычно, на виске часто пульсировала жилка.