— Стеблов, я же сказал — все сами-сами. Тем более, после сегодняшнего, я очень сомневаюсь, что директор шкоды о чем-то будет со мной разговаривать, кроме, как о том, не хочу ли я уволится по собственному желанию. Так что, вопрос закрыт, жду от вас через три дня всего, что я перечислил. Всем пока, берегите себя. — И Орлов, помахав рукой на прощание, скрылся за бетонными плитами, причем, несмотря на искалеченную ногу, двигался он практически бесшумно и быстро, совсем не так, как передвигался, когда за ним, по пятам, шла банда Бакаевых.
— Ну что будем делать? — Вадик проводил взглядом фигуру учителя: — Я даже не представляю, с чего начинать.
— Давайте начинать с чего-то. Сегодня сформирую группу в мессенджере, возьму в Орлова образец бланка и всем разошлю. А насчет зала я сегодня буду знать, вечером отпишусь.
У нас в подвале дома несколько лет действовала секция «Реальный уличный бой», куда регулярно ходило два десятка человек, во всяком случае, я видел группу взрослых дядек, по вечерам нырявших в в дверь подвала. С того момента, как в Городе началась эта катавасия, секция работать перестала, я уже давно никого не видел возле подвала. Сегодня найду председателя и уверен, вопрос с ключами от простаивающего помещения я решить смогу.
Глава 9
Глава девятая.
Год «ч-2», территория бывшей России
Новицкий, старший детектив.
— Владимир Алексеевич! Мойте руки и садитесь есть. — стоило Новицкому войти в квартиру, как из кухни, как кукушка из настенных часов, выглянула Катя Золотова. Выглядела она…забавно. Невысокая девушка, в повседневной полицейской форме и огромном клеенчатом фартуке, который Новицкий когда-то купил для себя, чтобы разделывать мясо…
— И что ты в холодильнике обнаружила? — к удивлению Новицкого, Катя что-то старательно перемешивала в большой кастрюле.
— Ой, а я не в холодильнике, а в шкафах смотрела…- потупилась девушка: — Извините, что разрешения не спросила…
— В шкафах? — Новицкий озадачился — в просторной кухне шкафов и тумб, закрывавших одну из стен, было много, но старший детектив пользовался только двумя отделениями- одно, где лежала сковорода и небольшая кастрюля, и полкой, куда он складывал специи, в основном черный и красный перец, которыми он нещадно сдабривал дежурную яичницу с колбасой и не менее дежурные пельмени.
— Ну да. У вас там полно круп и макарон, и консервы всякие. Правда часть крупы надо выбросить, там жучки завелись, но большая часть вполне пригодна. Садитесь за стол, скорее… Ой, я опять забыла спросить — вы кашу едите?
— Катя, если бы ты видела, чем меня кормили в армии, ты бы не задавала таких вопросов. — Владимир уселся на свое любимое место за большим столом и ему показалось, что вернулось прошлое, те счастливые годы, когда у него была красивая и любимая женщина, и маленькая дочь Наташа доставляла только свои маленькие, детские хлопоты. И полная миска горячей манной каши появлялась перед Новицким, последний раз, лет десять назад, когда они с женой как бешенные экономили на всем, чтобы поскорее собрать денег на свое, хоть маленькое, но жилье.
— Вы извините, Владимир Алексеевич, молоко только сухое было и масло в морозилке, в лед, настолько вмерзло, что я не знаю, сколько оно там пролежало. Наверное, невкусно?
— Катя, честное слово, очень-очень вкусно. Садись сама, поешь. — Владимир с трудом оторвался от еды, забытый вкус которой перенес его в детство, когда мама умудрялась готовить очень вкусно, несмотря на то, что в продуктовых магазинах ничего не было. Совсем, как сейчас — пришла в головы непрошенная мысль и все очарование момента испарилось, мозг старшего детектива снова окунулся в круговерть сегодняшних проблем. Еще пару лет назад жизнь Владимира была расписана на десятилетия вперед. Он сколотил небольшую команду единомышленников, проверенных опасными, зачастую, за гранью закона, делами, неоднократно проверенных огнем, водой и медными трубами. За большими звездами они не гнались, от высоких постов отказывались, зато были хозяевами в своем районе. Связи с офицерами жандармерии, поставленными, в числе прочего, надзирать за полицией, дружба со многими коллегами из других подразделений и служб, помогала офицерам отделения Новицкого «решать вопросы», а разумная жестокость удерживала местную блатату в определенных, устраивающих обе противоборствующие стороны, рамочках. Новицкий рассчитывал в сорок пять лет уйти на пенсию майором, благо занимаемая должность позволяла, после чего, на заработанные деньги купить пару квартир «под аренду», и жить в свое удовольствие, предаваясь незамысловатым радостям относительно молодого рантье. И все, вроде бы, шло по намеченному плану — пачка долларов и евро, хранящаяся в надежном месте, ежегодно увеличивалась, сначала в толщине, затем и количественно. И не думайте, что детективы, входившие в группу Новицкого кому-то продавались. Нет, брать деньги от преступников — последнее дело, рано или поздно тебя возьмут на крючок и будут «пользовать» бесплатно, пока не «сольют». Ну а в остальном Новицкий трактовал рамки своих полномочий очень широко, не всегда придерживаясь установленных государством норм морали, тем более, что морали то, как раз, и не было. Вернее, она была, но очень гуттаперчевая.