— Дать бы тебе, пацан, по жопе…- вздохнул Новицкий: — Но, судя по всему, ты прав. У нас в полиции, то же самое, если не сказать, что похуже. Из детективов я, примерно, в половине уверен. Вторая половина или просто «сольется» либо тупо «забухает» и проспит. Ну, тут возможны, вариации. Женщины, которых у нас примерно половина из личного состава, либо дома будут сидеть, так как ничего не умеют, кроме как бумаги оформлять, либо сами побегут к этим «небесным братьям», потому что кто-то из них просто с этими «братьями» сожительствует, поведясь на «восточную сказку». Но, если все настолько печально, расскажи нам, мой юный друг, зачем, вообще, высовывать голову? Кто-то сможет проскочить через кордоны на запад, а кому-то достаточно просто прийти в любой молельный дом и сказать, что хочешь стать почитателем Небесного отца. Это нас с Виталием в его послушники не возьмут, а вашу семью — почему нет.
— Вы, Владимир Алексеевич, мою ситуацию знаете, мне при власти Небесного отца жить нельзя, мигом, независимо, от того, «брат» я или «не брат», горло перережут, и родителям тоже достанется не меньше, поэтому. Независимо от того, что вы решите, мне придется воевать.
— Ты, Владимир Алексеевич, не улыбайся. — кивнул полицейскому учитель: — У Саши даже автомат есть и он. когда бешеный трактор на ворота пер, с автоматом на балконе сидел, готовился к бою. А перед встречей с тобой оружие, уверен, чисто из скромности, домой занес…
— Не домой… — буркнул я, покраснел, но не выдержал и нажаловался на родного отца: — Я папе автомат «сайгу» дал, а он еще на мой ствол коситься, чувствую, отобрать хочет.
— А вот теперь, Виталий Ефимович, я не удивлен…- заржал, как конь, Никольский: — Я думаю, даже если папа найдет и заберет у Саши автомат, он через сорок минут появиться с новым «стволом», не хуже предыдущего! Ладно, товарищи, время не ждет. Сейчас я на БТР отъеду на двадцать минут, после чего он вернется, постоит тут у вас, у ворот, до завтрашнего утра. Тем более, что мой, пока еще, начальник сказал, что он не хочет больше слышать название вашего жилого комплекса. Правда, уверен, он несколько по-другому свой приказ видел, но я понял его маленько неправильно. Пожалуйста, организуйте моим бойцам туалет, поесть, помыться, если надо, на время их дежурства здесь, а я пока поеду по своим знакомым, договариваться или за информацией какой нужной в нашем деле. Ты Саша, кстати, не хочешь со мной скататься? Будешь, так сказать, офицером связи, потом информацию своему учителю передашь. Мне кажется, теперь он здесь станет главным…
— А вы, Владимир Алексеевич, не хотите свои семьи, пока у вас есть БТР, сюда эвакуировать? — внес разумное, по-моему, предложение, мой учитель ОБЖ: — Пара-тройка квартир пустых у нас еще есть, чтобы пару дней перекантоваться…
— Я сейчас с парнями переговорю, но, заранее благодарен. Думаю, что это будет разумно. В конце –концов, когда мы проиграем, проще отсюда, действительно, на лодках или на бревнах на тот берег, к китайцам, семьи эвакуировать. В конце концов, небесные братья китайцам точно не друзья.
Родителям по телефону я сказал, что пойду в гости к однокласснику, живущему в соседнем доме, в пределах огороженного периметра, иначе бы, никуда бы меня не отпустили. А теперь я качусь в железном брюхе бронетранспортера, слушая мысли деда, все время всплывающие в голове.
— Почему у нас товарищ Сталин не дал команду делать такую машину? Сколько сюда народу можно запихнуть! Ну-ка, внук, открой вот эту штуку… А вот этот цинк давай откроем и давай-ка вот этот патрончик поближе посмотрим.
Четыре детектива, подчиненные Новицкого, что, после короткого раздумья, с учетом информации, которой поделился с ними их начальник, решили, что семьи и правда лучше перевезти в наши дома, смотрели на мои манипуляции неодобрительно, но молчали. А потом нас, с дядей Вовой, высадили в каком-то гаражном кооперативе, после чего, мягко качнувшись на торсионах, бронетранспортер уехал, а дядя Володя, переодевшись в старую спецовку и выгнав из бокса старенькую «Ниву», посадил меня в салон, после чего начал забивать багажник машины какими-то свертками, железками и ящиками. После погрузки, заперев бокс, дядя Володя сунул мне в руку потертый револьвер, велев спрятать сиденье.
Ездили мы практически целый день, передвигаясь, в основном, между районными отделами полиции и пожарными частями. Один раз мы приехали к воротам воинской части, где Новицкий пропадал особенно долго. Какого-то большого беспорядка на улицах города мы не видели. Патрули в черной униформе также виднелись тут и там, изредка останавливали автомобили и прохожих, кого-то даже били. Неприятной новостью, подтверждающей слова дяди Володи, было то, что кроме полицейских и просто палок, у патрульных появилось автоматическое оружие, незнакомые мне, какие-то корявые, но, вполне грозные, короткие автоматы. А еще, Новицкий обратил мое внимание, что у каждого полицейского участка или части пожарных-спасателей, обязательно стояла неприметная легковая машина с наглухо тонированными окнами.