Когда мы отъезжали от воинской части, из-за какого-то поворота выскочила серая «Тойота- Раннер» и попыталась нас подрезать, но дядя Вова ловко увернулся, после чего, безжалостно раскручивая движок, немыслимыми усилиями, ушел дворами от преследователей.
Высадили меня около дома около полуночи. Я, под внимательным взглядом караульного, перелез через забор по матрасу, оставшемуся после утреннего штурма, и, на подгибающихся от усталости ногах, пошел домой.
Родители смотрели телевизор, очевидно, пытаясь среди трескотни красавицы- дикторши уловить хоть крупицу информации, касающейся нашей судьбы, но судя по новостям, дальше Урала теперь было темное пятно, неинтересное никому. В телеграм –каналах было поинтереснее. Изредка появлялись картинки с улиц нашего и соседнего города, где смуглые люди в черном кого-то били, запихивали в кузова пикапов и куда-то везли с мешками на голове. Но, стоило появиться подобному снимку на канале, как тут-же, появлялась сотня подписчиков, которые поддерживая друг друга, не стесняясь в выражениях уверяли, что снимки — фейки, фотомонтаж и работа китайской разведки, мечтающей вбить раздор между Союзным государством и Европейским Союзом. Каналы же сибирских сепаратистов, неожиданно жестко, стали блокироваться мониторинговыми службами Союзного государства, хотя еще совсем недавно отношение к ни было достаточно лояльным — достаточным считалось наличие специальной пометки, что канал принадлежит иностранному агенту.
— Что, Сашенька в «стрелялки» заигрались? — из зала вышла мама, обняла меня и поцеловала в лоб — Иди, чаю попей на кухне, если хочешь поесть — макароны и сарделька в холодильнике. Я выглянул из-за маминого плеча и встретился с напряженным взглядом отца. Пока мамочка ласково перебирала мои волосы, отец знаками показывал мне что он не рассказал маме о моих утренних приключениях с оружием, и не дай Бог, я сам проболтаюсь.
А через час, когда я был уже готов нырнуть в глубину сна, скрипнула входная дверь и кто-то подошел к моей кровати, а потом стал устраиваться с краю, поверх одеяла.
— Не спишь? — легкое дыхание коснулось моего уха: — Не притворяйся, я знаю, что ты не спишь…
— Таня, какого черта, и вообще, как ты здесь оказалась? Сейчас, вообще-то, второй час ночи. — я повернулся на бок, стараясь, чтобы одеяло не свалилось с меня.
— Мамочке стало тоскливо, она вытащила из бара очередную бутылку французского вина, кусок сыра и пошла к своей новой подруге, то есть, к твоей маме. Я сказала своей маме, что одна в квартире не останусь и пошла с ней. Твой папа сказал, что он не может позволить, чтобы твоя мама спилась, и остался с мамами на кухне, пить вино и кушать сыр, а я сказала, что пойду в твою комнату поболтать с тобой. Так что, здесь я совершенно легально нахожусь. Давай рассказывай, что днем делал…
— Да ничего особенного, как и все, смотрел за бульдозером…
— Не ври мне, Иванов. Я видела тебя с ружьем, на лоджии, а потом видела, как ты уехал на этой огромной военной машине. Заметь, я все видела, но никому ничего не сказала. — Таня Белохвостикова, устав теснить меня на узкой кровати, пересела в кресло, где продолжила хвастливо тыкать себя в небольшую грудь: — Потому что я кремень, я скала. Но, если, Саша Иванов, ты мне не расскажешь, что ты делал сегодня днем, я могу, совершенно случайно, проболтаться.
— Я между прочим тут голый лежу…- решил я отвлечь свою подругу от опасной темы.
— Что правда? — девушка скользнула к моей кровати и попыталась откинуть одеяло которое я, с трудом, удержал.
— Ты что творишь? — испуганно зашипел я: — А если кто-то войдет?
— И что? — девушка крутанулась на пятке и хлопнула себя ладонями по аккуратной попке, обтянутой тонкими джинсами-стрейч: — Я то полностью одета, так что никакого компромата нет.
— Ну, малышка…- протянул я: — Ты просто не все знаешь про взрослую жизнь. Поверь, для «этого дела» не обязательно раздеваться…
— Что правда? — Таня сделала круглые глаза и обхватила ладошками щечки: — Какой ужас, а я и не знала, и совершила такую глупость… Саша, расскажи мне пожалуйста побольше про взрослую жизнь!