Джоанна права: мне нужно чем-то отвлечь себя. Плутарх настойчиво рекомендовал сделать серию роликов, так сказать, «в полях сражений»: собрать съемочную группу и отправиться в восставшие дистрикты. Мы уже сделали несколько в Двенадцатом, и они успешно внедряются, время от времени, в эфир капитолийского телевидения. Пора добавить немного остроты.
Я не хотел ни на один день оставлять Китнисс одну и до сих пор отказывался ехать куда-то. Но какой смысл в том, что я сижу здесь день за днем?
Даже Прим перестала приходить сюда. Она очень страдает. Хочет обнять сестру и рассказать, что у нее все хорошо. Но доктор Аврелий запретил. Он надеется, что однажды Китнисс осознает нереальность своих воспоминаний, и только тогда придет время для визитов младшей Эвердин. Девочка решила, что не может видеть Китнисс и не иметь возможности подойти к ней. С тех пор я ни разу не встречал ее здесь.
Инстинкт самосохранения есть даже у тринадцатилетней девочки, которая старается переждать бурю в стороне. Почему же я поступаю иначе?
На следующий день, когда группа Альфа собирается на очередное плановое совещание, я говорю, что готов отправиться в путь.
Тем же вечером я и съемочная группа вылетаем в Дистрикт семь. С нами Джоанна и Боггс. В команде царит воодушевленное настроение, и все воспринимают эту поездку как приключение.
Джоанна сидит рядом и вертит в руках топор.
- Где ты его взяла? – спрашиваю я.
- Дом, милый дом, – загадочно улыбается она.
Я никогда не спрашивал ее о личном. Помню, на Арене, когда на Китнисс и Финника напали пересмешники, Джоанне все было нипочём. «У меня не осталось близких», – бросила она тогда. С тех пор о сокровенном она не говорила ни разу.
Через пару часов планолет приземлится в ее родном Дистрикте, и мне впервые захотелось узнать ее поближе.
- Какой он? Твой дом? – спрашиваю я.
Выражение ее лица становится гримасой. Она опять кривит губы. Злится?
- Зачем тебе, Пит?
- Мы ведь команда, – стараюсь пошутить я.
И она начинает говорить. О детстве, о семье. О первом парне, с которым она целовалась. Обо всем. Мы шутим и стараемся не касаться грустных эпизодов.
В какой-то момент я понимаю, что она во многом похожа на Китнисс: такая же колючая снаружи, и такая же ранимая внутри…
Опять Китнисс! Что ж, видимо, где бы я ни был, она всегда будет со мной. Хотя бы в моей голове.
Когда планолет приземляется, я выхожу первым и протягиваю руку Джоанне. Она улыбается, и я помогаю ей спуститься на землю.
Я плохо помню Седьмой, хотя был здесь во время Тура победителей. Тогда мы волновались о том, чтобы предотвратить Восстание… Почти забавно, что сейчас моя цель совершенно противоположная.
Нас встречает группа людей в военной форме во главе с женщиной лет тридцати.
- Командир Пэйлор, – приветствует ее Боггс. Она кивает, и они жмут друг другу руки.
- Добрались без приключений? – невинный вопрос, но ее голос отдает такой сталью, что по коже бегут мурашки.
- Так точно, – говорит Боггс и представляет нас, – Пит Мелларк и Джоанна Мейсон.
- Знаю, – сухо отвечает она. – Командир Пэйлор, Дистрикт Восемь – временно возглавляю местное Сопротивление. Прошу за мной.
Только теперь мы узнаем, что до места съемок придется еще пару часов добираться на машинах. На то, чтобы погрузить все оборудование в транспорт, уходит около часа, и, когда мы, наконец, готовы выдвигаться, уже темнеет.
Ровный шум гравия под колесами нагоняет на меня сон. Прикрываю глаза, собираясь уснуть. Джоанна сидит так близко, что чувствую, как наши колени соприкасаются каждый раз, когда машина наезжает на очередную кочку. Улыбаюсь и предлагаю ей тоже вздремнуть. Она спорит и начинает меня щекотать.
Впервые за последние месяцы я чувствую, что мои мысли выбрались за пределы комнаты со стеклянной стеной.
Все-таки стоило согласиться на эту поездку. Мне и правда нужно было развеяться.
Чувствую, как, вместе с прохладным воздухом, попадающим в мои легкие, во мне растет надежда, что Китнисс справится.
Она в моей голове. Она в моем сердце. И будет там до последнего вздоха.
Внезапно небо становится кроваво-красным, тишину ночи разрывают раскаты грома.
На нас начинают сыпаться бомбы.
Буду благодарна за отзывы и пожелания. Также сообщите, если нашли ошибку. Заранее спасибо))
====== Глава 2-4 ======
POV Китнисс
- Моя стрела взорвала Арену?
Доктор Аврелий и я снова играем в «доведи Китнисс до слез». Он рассказывает свою историю обо мне, мы спорим, я плачу. Он всегда выигрывает. Это как бег по кругу. Уже несколько дней.
Все-таки он считает, что я стала справляться лучше. Первые дни у меня начинался приступ от одной мысли о Прим и маме, но теперь я стараюсь выслушать то, что говорит доктор. Я не во все слова готова поверить, но мне любопытно.
- Да, Китнисс. Признаюсь, ты удивила всех нас. Никто не предполагал, что такое может случиться.
Киваю. Анализирую: пока все логично. Мои собственные воспоминания о Бойне обрываются гораздо раньше: когда я и остальные выжившие Победители только отправились к Дереву молний.
- Было много огня? Я помню вспышки света…
- Купол начал разламываться и рассыпаться. И ты права: были взрывы.
- А потом появились планолеты Капитолия…
Не знаю, почему я это сказала. Я помню это? Лицо доктора становится довольным и тут же принимает взволнованное выражение.
- Ты помнишь, что было после?
- Нет, – отвечаю я. – Но вы мне расскажете, да?
Он кивает и задумывается. Похоже, подбирает слова.
Доктор странный. Я вообще не люблю врачей, в особенности тех, кто пытается копаться у меня в голове. Но этот меня не раздражает. Вру! Временами очень раздражает: когда смотрит на меня с жалостью. Терпеть не могу, когда меня жалеют. Но такое бывает не часто. В основном, он спокоен и приветлив. Ждет, пока я выплачусь, а потом продолжает разговор с того же места.
Так делал папа… Но папа умер! А это просто… человек в белом халате, который не выпускает меня из этой чертовой палаты!
- Планолеты забрали тебя и Энорабию. Президент Сноу несколько месяцев насильно удерживал вас в заточении. Вероятно, вас пытали…
Он с опаской смотрит на меня. Ждет приступа? Но я спокойна. Я видела свою кожу: сотни порезов, на шее ожог. Я не знаю, откуда они, но уже смирилась с ними. Его ответ просто ставит галочку напротив моего вопроса.
- Мы долгое время не знали, живы ли вы. Сноу надежно скрывал место, где вас удерживали. Наши разведчики делали все, что было в их силах, и, в итоге, все-таки нашли тебя и Энорабию. Спасательный отряд проник в Капитолий, освободил вас и привез сюда.
- С нами была еще одна девушка!
Доктор удивлен.
– Я… слышала ее крики… Ее тоже пытали! – говорю я жестко.
Очевидно, врач решает, что на сегодня с меня достаточно воспоминаний. Он хвалит меня за то, что я ни разу не сорвалась, и собирается уходить. Мне нужно спросить! Но понравится ли мне ответ?
- Доктор, – он оборачивается на мой голос, – та девушка… Она в порядке?
- Все хорошо, Китнисс! Энни молодая и сильная – она быстро идет на поправку!
- Она ведь… сумасшедшая? – мне все равно, если доктор решит, что я нахальная. Подбирать красивые слова я не умею.
- Мы все немного сумасшедшие, Китнисс, – улыбается он. – Ты хочешь еще о чем-то спросить?
Я отрицательно качаю головой. Доктор снова прощается и уже почти закрывает дверь, когда я решаюсь попросить.
- Я хотела бы ее увидеть…
- Я скажу ей об этом! – подмигивает мне он и закрывает за собой дверь.
Снова остаюсь одна в этой белой клетке из четырех стен. Порой мне будто не хватает воздуха – хочу в лес, хочу бегать, хочу чувствовать себя свободной.
Но там, за дверью, люди. По их общению я не скучаю. Мне хватает и тех, кто время от времени заглядывает сюда: доктор, Гейл, Джоанна… Пару раз был Хеймитч, но у нас не получилось разговора. Поглазели друг на друга, и он ушел.