Брендон пожал плечами и бросил босуэлл обратно на стол.
— Все равно в нем нет ничего, что мне пригодилось бы, — сказал он.
Он набрал код тайника в столе и достал оттуда толстую пачку денег в купюрах среднего достоинства и другую — больших, которую протянул Деральце. Тот уставился на кредитки. Это были новенькие билеты Карретского Монетного Двора с портретом предка Брендона Джаспара I, основателя династии Аркадов. Повинуясь мастерству гравера, портрет смотрел на Деральце с едва заметной, понимающей улыбкой.
— Ты ведь помнишь Полярности Джаспара, верно, Деральце? Которые начинаются: «Правитель Вселенной — правитель ничей; власть над мирами держит крепче цепей». Так вот, мой благонамеренный батюшка никогда не замечал, как разделились эти полярности среди его сыновей: Семион узурпировал первую и третью, оставив нам с Галеном в утешение две других. — Он тряхнул головой. — Как бы то ни было, пожалуй, эти Заповеди старины Джаспара помогут нам сейчас убраться, не оставив следов.
Брендон улыбнулся собственной иронии.
— Право разумного существа совершать неподконтрольные денежные обмены неприкосновенно, — механически ответил Деральце, словно этих десяти лет и не было вовсе. Все верно: иначе с появлением босуэллов наличные деньги давно потеряли бы всякий смысл, зато каждая финансовая операция сразу же стала бы известна властям. «И Семионовы ищейки без труда меня бы нашли». Деральце глубоко вздохнул.
— Так вы хотите сбежать? Сейчас?
— Лучше момента ведь не будет, правда? — улыбнулся Брендон. — Все мои сторожевые псы сейчас в Большом Дворце, и никто из них не знает, чем я занимаюсь...
«Не только твои сторожевые псы, но и мои. Однако охота начнется, и очень скоро».
Вслух, однако, он снова не сказал ничего.
Брендон помолчал, глядя на свой босуэлл.
Деральце смотрел, как он взвесил его на руке, потом спросил:
— Что у вас там записано?
— Не помню точно, — ответил Брендон.
Деральце кивнул, не ожидая другого ответа. Босуэлл у Брендона был самой дорогой модели, с фантастическим объемом памяти. Вполне возможно, кто-нибудь сможет по его содержимому догадаться о том, куда они собираются.
Брендон прошел через комнату к утилизатору и сунул в него босуэлл. Утилизатор испустил жалобную трель, сообщая о попадании в него предмета, никак не похожего на документ.
— Фанфары в честь моей Энкаинации, — сказал Брендон и нажал на клавишу подтверждения команды. Глухой хлопок измельчающих полей прозвучал лишь немного громче обычного.
— Идем, — негромко произнес он.
Чувство нереальности, не отпускавшее Деральце, усилилось, мешая ему думать ясно. Он пришел сюда за ответом, и он получил ответ, но ценой неизмеримо более сложных вопросов, о которых раньше и не думал и которые роились теперь вокруг него тенями. Тенями вроде тех, которые скоро выйдут из Зала Слоновой Кости. «Значит, думай пока о текущих вопросах». Он промолчал, но, спускаясь на лифте для Особо Важных Персон на подземный монорельсовый терминал, ощущал себя так, словно наблюдает за самим собой и Брендоном на видеоэкране.
Когда дверь отворилась, он увидел и узнал двух флотских офицеров, пересекавших перрон со стороны военного сектора дворцового комплекса. Они с Брендоном схоронились в темном проходе, дав им пройти. На противоположной стороне полуосвещенного перрона сквозь барьер из живописных кустов, поставленных, чтобы скрыть от глаз прибывающих на церемонию гостей менее живописные части терминала, Деральце увидел нескольких дворцовых служителей, присматривавших за прибытием первой волны расфуфыренных, в драгоценностях, гостей. Брендон задержался, молча глядя в ту сторону, потом все так же молча прошел ко входу на линию для Особо Важных Персон.
Он отворил дверь семейным паролем первоочередного допуска, вошел в капсулу и, усевшись за пульт машиниста, уверенной рукой включил его. С приглушенным стуком захлопнулась за спиной тяжелая дверь, щелкнул вакуумный замок, и капсула с едва слышным жужжанием приподнялась на магнитной подушке.
Выждав мгновение, Брендон нажал на клавишу хода, и капсула устремилась вперед, к расположенному почти в трех сотнях километров стартовому полю. Деральце оставалось только смотреть сзади на Крисарха, уставившегося в окно, на проносящиеся мимо стены туннеля.
Вместе с Деральце по темному туннелю неслись тени прошлого, заставлявшие его перебирать в уме свои поступки последних десяти лет. Он жил как во сне, но теперь, когда ему казалось, что сон не отпускает его, разум его словно проснулся.
Деральце видел, что он попал в ловушку не столько лживых слов агента, игравшего на его разочаровании в старых идеалах, сколько своей собственной ограниченности. «Все эти годы я верил Семиону, полагая, что он присматривает за обучением младшего брата, но теперь я вижу, что это было все равно что заточение. А Панарх не вмешивался не из-за отсутствия интереса, а из-за отсутствия информации».
Он снова подумал о Полярностях Джаспара I — и о жестких границах, которые накладывает на человека бремя власти столь обширной, какой еще не знала история.
«Как далеко простирается этот заговор на самом деле? Я-то думал, все ограничивается лишь смертью двух Аркадов...»
От этих мыслей его оторвал только зуммер, извещавший о прибытии капсулы на стартовое поле.
Дверь, зашипев, отворилась, и они вышли, поглядев на пустое окно управления. Перед ними раскинулось стартовое поле — уменьшенная копия огромного комплекса, расположенного с противоположной стороны от столицы. Здесь тоже царила тишина. Поле было пусто, если не считать одинокого корабля на стартовом столе.
— Я сам проверил все усовершенствования, — сказал Деральце, пытаясь стряхнуть теперь почти уже почти парализующее ощущение нереальности. — Управление с одного или двух постов, бортовые и внешние системы... все. Ну, конечно, наземные компьютеры показывают, что там еще работы на несколько недель. — Он покосился на Брендона. — Наземные системы настроены на автоматический старт, все управление с борта корабля — на экранах Узла это будет просто безымянная отметка. — Он помолчал. — Можно взлетать.
Это прозвучало почти как вопрос.
— Ты не жалеешь о своей двуличности? — Брендон широко улыбался, пристально глядя на него. — Тебе пора делать выбор.
Деральце молча смотрел на Брендона, пытаясь понять, уж не догадывается ли он о планах заговорщиков. Впрочем, это было бы скорее в духе Семиона — довести игру до развязки, а потом сомкнуть кольцо вокруг заговорщиков. И уж Семион-то ни за что не подверг бы себя опасности, знай он о ней заранее.
Деральце смотрел в ждущие голубые глаза. Брендон не выказывал ни малейшего страха.
«Он доверял мне раньше, он доверяет мне и теперь».
Он поднял глаза на небо с лентами облаков, на кружащих над полем ночных птиц. Интересно, насколько же случайны последние события? Круг...
— Выбор? — переспросил он и поперхнулся. — Двуличность?
Улыбка Брендона чуть скривилась.
— Когда-то ты давал клятву защищать систему, а теперь помогаешь мне бежать от нее: мой старший брат по крайней мере назвал бы это двуличностью. Что же до выбора, все очень просто: ты можешь взять свои деньги и скрыться, а можешь отправиться со мной. Видишь ли, я нашел, где сейчас Маркхем. Он с рифтерами, а база его расположена на луне под названием Дис в системе Шарванна.
— Вы хотите, чтобы я летел с вами?
— Мне бы хотелось иметь тебя рядом, — спокойно сказал Брендон. — И Маркхему, думаю, тоже.
Деральце вдруг подумал об Энкаинации: гости, наверное, уже собрались. Время начинать церемонию; сколько у них еще времени, прежде чем их хватятся?
Решение пришло к нему сразу же, стряхнув паралич.