Завалив назад голову, он провел по ним вопросительным взглядом, тщетно пытаясь заглянуть в окна, и тяжело вздохнул. Потом опять сел в кабину, развязал мешок и дал Принцессе вылезть.
Она выкарабкалась из темницы, спрыгнула на тротуар, пробежала несколько шагов и зачем-то посмотрела назад на Августа. В мешке она помялась. Пышная шубка выглядела свалявшейся и обсосанной. И когда она оглянулась, свет падал так странно, что Августу вдруг почудилось, будто у нее только один глаз. Он захлопнул дверцу и, вобрав голову в плечи, уехал.
Когда Имант К. между восемью и девятью часами вышел из коммунальной квартиры на четвертом этаже дома и, сбежав по лестнице, торопливо шагал к троллейбусной остановке — ехать в институт, невдалеке от сквера, к нему прибилась молодая кошка с пушистой шерстью и, мяукая, за ним какое-то время тащилась, пока, вспугнутая проезжающим «жигулем», не сиганула в сторону и не исчезла. Под вечер возвращаясь с работы, Имант увидал кошку вновь, и она снова за ним увязалась, причем стала ластиться к его ногам, совсем некстати испачкав брюки шерстью. И вдруг его осенила догадка, пронзило странное ощущение (нечто среднее между испугом и ликованием) — ведь это Принцесса! И они оба, позабыв в совместном прошлом то, что не хотели вспоминать, и ярко воскресив и памяти то, что не смогли забыть, тут прямо на улице заключили друг друга в объятия.
— Что такое? Что-нибудь случилось? — останавливаясь, спрашивали Иманта прохожие.
— Она меня разыскала, пройдя больше пятидесяти километров, — взволнованно говорил Имант.
— Эта маленькая кошечка?! — поражались люди, которые их обступили (и подходили все новые).
— Невероятно, но это факт! — отвечал Имант К., и от растроганности у него перехватило горло. — Боже мой, и как она нашла дорогу?
— Любовь всегда найдет дорогу, Имант Индрикович! — сказала в толпе соседка по квартире Ольга Ш.: именно в этот момент Принцесса, не обращая внимания ни на кого и ни на что, мурлыча тыкалась ему в подбородок. — Что же вы стоите на улице? Пойдемте в дом. Я как знала, выстояла в гастрономе свежую салаку. Господи, это что-то необыкновенное! Можно мне ее погладить? Какая чудная! Это самая красивая кошка, какую я когда-либо видела! И не качайте головой, Имант Индрикович, честное слово!
— Ну, ну, ну! — смущенно возразил Имант К., сияя как луна. — К тому же боюсь, Ольга Дмитриевна, что нашим соседям она придется не по вкусу. Некоторые, насколько мне известно, терпеть не могут животных.
— Что вы говорите, Имант Индрикович! — воскликнула Ольга Ш. — Ведь наши соседи — друзья природы. Стопроцентно, вы слышите? Все будут ею очарованы. Да она и не просто животное. Это же вундеркинд!
— Ну, ну, ну! — снова робко забормотал Имант К., впервые в жизни удостоившись всеобщего внимания публики.
Втроем они поднялись на четвертый этаж, и для Принцессы это был путь наверх как в физическом, так и в философском смысле слова, ибо она шествовала к апогею — к высшей точке в своей жизни.
Назавтра вечером в дверь коммунальной квартиры позвонил незнакомый мужчина, неисповедимым путем уже узнавший имя и фамилию Иманта К., и спросил именно его. Когда Имант вышел в переднюю, незнакомец представился как журналист Илгонис О., который готовит в субботний номер полосу «Пестрая смесь». Накануне вечером «по счастливой случайности» (как выразился газетчик), он слышал, поскольку живет всего через две улицы, о какой-то необыкновенной кошке, которая, проделав свыше пятидесяти километров, разыскала своего хозяина. Этот факт в наше время, когда (по словам Илгониса О.) «экологический кризис и проблемы охраны природы всколыхнули широкие слои общественности», может вызвать у читателя интерес. Так что он попросил бы Иманта К. ответить на несколько вопросов, а также чтобы тот позволил сфотографировать кошку по имени Принцесса и не возражал против того, что редакция пригласит прокомментировать информацию специалиста; он необходим, разумеется, не для того, чтобы подвергнуть сомнению высказывания Иманта К., а для того, чтобы (цитирую) «придать им научный вес».
Статейка вместе с фотографией Принцессы появилась в субботнем номере на полосе «Пестрая смесь», и прокомментировал ее кандидат наук Освальд Ж., пояснив, что некоторым доместикам, то есть домашним животным, помимо широко известных инстинктов, как инстинкт самосохранения и сохранения вида, присущи и такие, которые популярно называют «инстинкт дома» и «инстинкт хозяина». Инстинкт дома, то есть чутье направления к дому свойственно и собакам и кошкам, и лошадям, которые на дистанции, исключающей поставляемую органами чувств информацию, «чувствуют» направление, в каком следует двигаться, чтобы возвратиться домой. Так называемый инстинкт хозяина — и в жизненной практике, и экспериментально— установлен пока только у собаки, которая «чует» местонахождение своего хозяина и находит его на столь значительном расстоянии, какое не допускает вероятности, что ориентироваться в пространстве ей помог даже выдающийся нюх. Весьма возможно, что случай с кошкой по кличке Принцесса (как писал кандидат наук) «заставит взглянуть новыми глазами на некоторые старые положения, ибо тот факт, что она искала и за сорок два дня нашла отнюдь не прежний дом на территории совхоза „Даугава“, а именно своего хозяина, наводит на предположение, что и у домашних кошек — если не у всего вида в целом, то, по крайней мере, у отдельных особей, — такая способность может иметь место.