Но когда она снова взглянула на Принцессу, которая по-прежнему вполголоса урчала, время от времени поднимая на нее огромные глаза с удивительно синими радужками, в Айне 3. порушилась вся ее решимость. В своей жизни она резала кроликов и кур и однажды (когда поблизости не было мужика) заколола и ягненка. Однако сейчас она поняла, что убить этого чудесного зверька выше ее сил, что она себе этого никогда не простит, что до гробовой доски на ней будет лежать убийство и надо искать другой выход, чтобы душа не вступала в разлад с разумом.
— Сынок, — сказала она Гунару, — поразведай в школе, не надо ли кому ангорскую кошечку.
— О’кей! — отвечал Гунар, так как (вполне оправдав предвидение матери) к котенку уже охладел.
За два дня он (с умом то повышая, то понижая цену) запродал Принцессу, выдавая ее за кота, своей однокласснице Инаре Р. за три рубля деньгами и пять пачек жевательной резинки (получив две пачки заранее — в задаток).
— Только сам мне его привези! — поставила условие Инара.
«За доставку на дом» (как назвал это Гунар) он выклянчил у нее (тоже по его словам) «один стержень к импортному шарику».
— Все будет о’кей! — пообещал он.
Вечером они с матерью разыскали на чердаке старую брезентовую сумку с еще достаточно крепкой «молнией» и на другое утро совместными усилиями заключили в нее Принцессу.
— Только не трожь ее, чтоб не кричала, — наказала Айна 3.
— Что я — пентюх какой-нибудь?! — задетый отвечал Гунар. — Видишь, сидит как смирно.
Принцесса действительно сидела спокойно. Сердце Айны 3. так спокойно не было.
— Ну тогда с богом! — сказала она на прощанье.
— Чао! — оптимистически ответил Гунар матери и подмигнул.
И все-таки Айна 3. вышла во двор и какое-то время смотрела сыну вслед, но насколько хватало глаз, ничего такого, что вселяло бы беспокойство, видно не было.
«Ничего, обойдется. Доставит как миленькую!» — подумала она.
Но увы — не обошлось. Отчасти виноват тут был Гунар, отчасти сама Принцесса. Хотя ее умственные способности (как покажет будущее), видимо, следует ценить выше, чем у подавляющего большинства ее соплеменников, она была всего лишь кошка и так же, как подавляющее большинство ее соплеменников, боялась громкого шума. Когда еще автобус только приближался, Гунар почувствовал, как сумка в его руке дернулась и заколебалась. А когда он вошел и шофер дал газ, кошка не ограничилась качаньем сумки и в брезентовой тюрьме замяукала. Принцесса мяукала достаточно тихо, чтобы ее не слышала большая часть пассажиров, однако и достаточно громко, чтобы ее услыхала Гунарова одноклассница Байба 3., с которой он сел рядом.
— А я знаю, что ты везешь, знаю что ты везешь, знаю! — вскрикнула Байба и коварно захихикала.
— Тшшш! — зашипел на нее Гунар, полами пальто маскируя живую сумку, так как он знал и то, что возить в автобусе кошек запрещается.
— А она красивая? — только движением губ спросила Байба.
— Как картинка! — похвастал Гунар. — Чистокровная ангорская.
— Пока-а-а-жи! — зажужжала Байба.
— И не проси! — отвечал Гунар.
— А если покажешь — что? Кусок я от нее откушу, что ли? — поддразнивала Байба.
— Удрать может, — важно заметил Гунар. — Я договорился с Инарой.
— Ах, так теперь Инара, да? А я для тебя уже ничто, да? Я тебя насквозь вижу — ты меня больше не любишь! — обиженно воскликнула Байба (ибо официально в классе считалась Гунаровой невестой).
— Я, конечно, тебя люблю, ну а если она убежит? — все еще опасался Гунар, уже начиная немножко колебаться (ведь и самая красивая вещь две копейки стоит, если ее никто не видит).
— Куда она может сбежать? В закрытом автобусе! Если выскочит, сразу поймаем. Ну приоткрой щелочку! Вот такусенькую! Ну пожалуйста… ну пожа-а-а-луйста… ну пожа-а-а-алуйста… Мне ужасно хочется посмотреть! — уламывала его Байба, испробуя извечную власть Евы над Адамом.
И Гунар сдался. Он слегка потянул за «молнию». Принцесса высунула из сумки голову и удивленно повела вокруг синим сияющим взглядом.
— Какая чудесная! — вырвалось у Байбы.
— А что я говорил?! — отвечал Гунар.
Принцессу заметила и женщина на соседнем сиденье.
— Смотрите, какой у мальчика котенок! — воскликнула она, тем самым привлекая к Принцессе внимание и других пассажиров. — Ну надо же, какой раскрасавец! Чего ты томишь его в этой торбе? Вынь и держи на коленях!