Ворчание в саду стихло, шаркающие шаги удалились, скрипнула дверь. Лукен ушел в дом, и наверняка не выйдет, пока не спадет жара.
Брайда повернулась, подмигнула сестре - мол, пора! Мариза стояла ни жива, ни мертва - и так большие глаза сделались еще больше, лицо залила бледность. Девочка разволновалась за сестру, но ведь Мариза ни за что бы ее не бросила. Лучшего друга у Брайды нет и никогда не будет.
- Скорее! - Мариза сжала локоть холодными пальцами.
Девочка оглянулась - никого. Она нащупала в кладке нужный камешек, Мариза взялась за камешек повыше.
Они долго готовились - кирпичи надо было расшатать, выскоблить из стены. В ход шли обломки маминых спиц, старые ключи... И в один день шершавые камни сами вывалились в руки - ступеньки были сделаны! Чтобы Лукен ничего не заподозрил, Брайда с Маризой аккуратно приладили кирпичи на прежние места, а просветы засыпали трухой.
Девочка смотала с пояса затертую веревку, протянула Маризе. Сестра была на год старше и немного повыше Брайды - веревку предстояло бросать ей.
- Мы поступаем дурно! Так нельзя, Брайди! - она неуверенно топталась на месте.
Брайда онемела. Вот тебе и лучший друг!
- Трусишь, трусишь, да? Так и скажи, сама полезу!
Она уверенно поставила ногу на первую "ступеньку", перешла на вторую, потянулась к третьей. Рука осталась без опоры, девочка не удержалась, спрыгнула вниз.
- Ну куда ты, погоди... - вздохнула Мариза.
Просвистела веревка - мимо... Раза с пятого свободный конец зацепился за толстую ветку, змеей скользнул вниз.
Так-то лучше!
Брайда по-обезьяньи вскарабкалась наверх, заглянула в сад и охнула. Сад был огромным - гораздо больше, чем казался снаружи. Скрюченные деревья бесконечными рядами тянулись к горизонту прямо в свинцовое небо. На черных, будто выжженных ветках каплями крови блестели ягоды.
Ни листика, ни птички, ни травинки.
Брайда поежилась, вдруг стало холодно. Она оглянулась - по ту сторону от стены был ясный солнечный день. Над ее головой все так же приветливо покачивалась обычная ветка вишневого дерева.
- Брайди!
Она нагнулась, протянула руку:
- Мариза, Мариза, давай сюда! Здесь такое!
Лицо сестры вытянулось, Мариза отшатнулась, выпустила веревку.
- Спускайся, я не пойду!
Брайда рассердилась. Ей и самой не очень-то хотелось лезть в сад, но не отступать же сейчас!
Она развязала узел веревки, отвернулась от сестры - пусть остается за стеной, если такая трусиха, - и принялась карабкаться по ветке.
Гулять по саду было неприятно, но она и не думала останавливаться. Тело била мелкая дрожь, и чтобы отвлечься девочка сорвала по дороге пару вишен. Хоть и красивые, они оказались кислющими. Настроение окончательно испортилось. Считай, затея провалилась. К тому же Мариза ее предала.
И не нужны вовсе Брайде эти вишни... Но как хотелось затеять общее дело! Ведь они все меньше времени проводили вдвоем. К сестре приходили учителя, наукам учили. А Брайде уже семь, но на нее махнули рукой - какие науки, когда булки с кренделями печь надо! В прошлом году весной была ярмарка в Женаве, и то не взяли на гулянья. Потом пришлось сидеть дома из-за туарских воинов, застрявших под городом на целый месяц.
Ссохшаяся земля хрустела под ногами, в глазах рябило. За деревом справа мелькнул силуэт и сразу исчез.
Брайда тряхнула головой. Неудивительно, что у Лукена скверный характер, здесь любой бы обезумел. И все-таки интересно, почему сад такой чудной? В чем фокус?
Резко хлопнула дверь. Девочка дернулась, обернулась.
Сгорбленный Лукен стоял на пороге, в руке подрагивал хлыст.
Дать бы сейчас деру, обреченно подумала Брайда, но где там! Черные угли, что были у Лукена вместо глаз, скоро прожгут в ней дырку. Недаром на деревьях ни одного листика - все взглядом извел, злобный старикашка!
Губы Лукена разъехались в зловещей ухмылке.
Брайда попятилась, споткнулась, упала на жесткие комья. Подняв облачко пыли, совсем рядом щелкнул хлыст. Она зажмурилась, закричала, почувствовала, как запястье сдавили тиски. Ее поволокли по сухой земле.
- Кха... кха... кха... - старик не то зашелся в приступе кашля, не то закаркал, - нашла, что искала?
Он схватил за плечи, сильно тряхнул, и Брайда наконец открыла глаза.
Лицо Лукена прорезали глубокие морщины, рот уродливо кривился, на лысой голове блестели капельки пота.
Девочка неопределенно качнула головой - пригрози ей сейчас чем угодно, она бы и пискнуть не смогла.
- Еще раз придешь, кха, навсегда здесь останешься, - Лукен задумчиво посмотрел вверх.
Брайда задрала голову вслед за ним - в свинцовом небе, распластав крылья, парила огромная серая птица.
Девочка поежилась - стало нестерпимо холодно.
- Вон отсюда! Кха! - угли глаз блеснули, будто кто-то раздул тлеющий огонек.
Она бросилась к садовой двери, мигом открыла тяжелый засов, вывалилась на солнечный свет.
Под стеной, закрыв лицо руками, сидела Мариза. Брайда позвала сестру, но та откликнулась не сразу.
- Все хорошо! Уже хорошо! - она помогла Маризе подняться. - Пошли, пошли скорей, пока Лукен не передумал!
- Брайди! - сестра всхлипнула, бросилась обниматься, в ухо Брайды ткнулся мокрый нос. - Я должна была лезть с тобой, но мне сделалось так страшно... Ой, что это?
Мариза отстранилась, осторожно взяла за руку.
Девочка с удивлением уставилась на свое запястье. Исполосованная хлыстом кожа кровоточила, на месте удара остался спиральный порез. Она быстро убрала руку за спину.
- Ничего. Поцарапалась о ветку...
Стыдно было говорить правду. И вообще хотелось забыть о Лукене, как о дурном сне.
1. АТОРЕ
Аторе ступил на трухлявую ветку, замер. Дерево затрещало, но выдержало. Струйка пота обожгла глаза, скатилась на переносицу.
Тоннель закрылся, возврата нет.
Стараясь не смотреть по сторонам, Аторе медленно продвигался по ветке. Странное это было дерево - без листьев, без зеленых побегов, только высушенная мертвая кора. Нехороший знак!
Навалилась одуряющая тяжесть. Захотелось сжаться в комок и завыть. Он поднял голову, уже зная, кого увидит. На конце ветки, там, где вряд ли бы усидела и птица, стоял Чужак.
Черные глаза без белков смотрели сквозь Аторе. Чужак молчал, чего-то ждал. Он крутил в руках веревку, наматывал на запястье. Монотонно разматывал и все начинал сначала.
Невидимая связь между ними натянулась, острый крюк в груди дернулся. Аторе непроизвольно подался вперед, пошел быстрее, побежал. И сам не заметил, как под ногами оказалась пустота.
Чужак исчез.
Оглянулся - и в лицо полетели прозрачные осколки. Дерева больше не было. На его месте рассыпалась в пыль хрустальная башня. Аторе начал тонуть в пустоте, беспомощно размахивая руками. Он не успел спасти дерево. Он ничего не успел - только закричать.
Крик связал сон и явь в единую нить. Глаза открылись сразу, как бывало в военном походе.
Аторе отбросил одеяло, сел на кровати. Сердце зашлось в бешеной скачке. Вот она старость! А чего он ждал? Саламанкеро давно потеряли силу, это раньше они были великими мастерами судьбы, а теперь - гильдия прядильщиков в услужении у правителей герцогств, дукэ. Работают не за страх или совесть, а за хорошую пожизненную плату.
Он резко встал, распахнул окно. Морозный воздух ворвался в теплую комнату, дрогнул и погас огонь в камине. Последнее сражение еще не проиграно! Аторе сумел отбить набеги туар, заново отстроил город, и сейчас не справится с одной трухлявой веткой? В конце концов, рядом Ана.
Он вырастил дочь сам. Его жена, Тейлал, ушла, когда девочке едва исполнилось три года...
Тогда Аторе выиграл войну с туарами - он дотронулся до перебитого носа - не такая уж большая личная плата за победу, городу досталось гораздо больше. Крепостная стена зияла брешами, ратуша стояла без крыши - смола с катапульты прожгла ее насквозь, университет лишился трех башен и витражных окон. Весь город покрылся язвами разрухи.