– Утвердят, никуда не денутся.
– Маме сказал?
– Нет пока. Завтра позвоню после заседания, поставлю перед фактом.
– Паразит. Есть будешь?
– Еще одно оскорбление. Есть буду. Хотелось бы начать с супа.
Кандидат номер один
Ноги дрожали, руки тряслись, горло першило и перехватывало, тахикардия набирала обороты. Свадебный костюм, надеванный со дня бракосочетания всего пару раз, как мне казалось, висел мешком, парадная рубашка раздражала вызывающей белизной, непривычный галстук сдавливал шею, лакированные штиблеты, купленные в минуту слабости в спецраспределителе, немилосердно жали, чересчур старательно вымытая и пересушенная феном шевелюра чесалась. На лбу красовался нежданный прыщ, служивший наглядной иллюстрацией образа «прыщавого юнца» и раздражавший меня больше всего остального. Облсоветовская трибуна, с которой я выступал десятки раз без малейшего мандража, сейчас громоздилась передо мной этаким неприступным Эверестом.
Я сидел на своем привычном депутатском месте, тупо уткнувшись в написанные с вечера бумажки. Буквы расплывались, да я и не старался вчитываться и делать правки «на свежую голову». Голова была не свежей, а тяжелой, чугунной, дубовой. Спал я плохо, снилась всякая ерунда, а тут еще наш отпрыск закатил незапланированный ночной концерт.
Утром измученная невыспавшаяся Эля сказала в сердцах:
– Какого черта ты ввязался в эту авантюру? Ведь ты сейчас идешь на Голгофу, да еще и нас с собой тащишь.
– Думаешь, не справлюсь?
– Конечно, не справишься. Не может кухарка управлять государством, а тридцатилетний журналюга с разгильдяйскими наклонностями – огромной областью, да еще в преддверии… неизвестно чего. Миша, я тебя очень прошу – возьми самоотвод!
– Спасибо за моральную поддержку. Я подумаю над твоей просьбой. Включи новости. Я позвоню после заседания.
Конечно же, Эля была права. Женщина вообще всегда права. При этом нормальный мужчина никогда женщину не слушает, делая все по-своему. И в этом он тоже прав, ибо такова диалектика отношений полов.
Тем временем Курбацкий подошел к основному вопросу повестки дня:
– Товарищи депутаты, продолжаем работу. У вас на руках есть пакет документов. Документы лаконичные и внятные, поэтому ни зачитывать, ни комментировать я их не буду. Десять дней назад мы, выдвинув шестерых претендентов на пост главы областной администрации, доверили президенту России сделать свой выбор. Президент выбор сделал, теперь наша очередь. Предлагаю предоставить слово, так сказать, кандидату номер один, а потом задать ему все интересующие нас вопросы. Регламент обычный. Нет возражений? Михаил Георгиевич, прошу вас.
Думать и делать
– Уважаемый господин председатель, уважаемые господа депутаты!
Спасибо, что оперативно изменили повестку дня и пошли навстречу просьбе президента. Надеюсь, вы поддержите его и в выборе кандидатуры. Хочу заверить, что к власти я не рвусь, раскачивать лодку не собираюсь, и поэтому, если сегодня не наберу большинства голосов, то сниму свою кандидатуру.
Сначала немного о себе. Справка-объективка перед вами, но я хочу сделать к ней несколько небольших дополнений. Как видите, я коренной прикамец, хотя и в первом поколении. Моя семья – наглядный пример «пролетарского интернационализма» и дружбы народов. Для любителей генеалогии и этнографии уточню, на всякий случай, свою родословную. Мама – Ребекка Иосифовна Гантваргер, родом с Украины, еврейка. Папа – Георгий Аркадьевич Полещук, выходец из белорусского Полесья (отсюда и фамилия), русский. Многие из здесь сидящих моих родителей знают, причем, уверен, с самой хорошей стороны. Я женат, ребенку два года. Родственники за границей имеются – старший брат живет в Израиле.
Слабые стороны моей кандидатуры очевидны. Если возраст – тема дискуссионная (с одной стороны, недостаток, с другой стороны – этот недостаток быстро исправляется), то с опытом, знаниями, умениями и навыками очевидная проблема, тут и спорить нечего. Образование, квалификация и профессиональные компетенции у меня непрофильные, руководящей работой занимался, по сути, только в армии, когда заменял старшину роты в период его длительного отпуска и последующей болезни. Безусловно, в редакции у меня были отдельные управленческие и административные функции, но, в основном, я курировал творческий процесс, ну и сам, как вы знаете, посильно в нем участвовал.
Так чем же я могу ответить на сегодняшний вызов? Только здоровым энтузиазмом, ненормированным рабочим днем и повышенным чувством ответственности. Ну, и еще легитимностью – доверием президента, доверием депутатского корпуса (а, стало быть, и опосредованно, доверием населения), если таковое будет мне оказано.