— Ай-яй, коллега Бела! Вам действительно следовало бы побольше считаться с приличиями! Если мне не изменяет память, рассказ о приготовлении грудинки начал господин Кирай. Неужели у вас не хватает такта дать ему досказать…
Книготорговец задумчиво посмотрел часовщику в глаза:
— Разве я не прав? — спросил его Дюрица.
— И вам не стыдно? — тихо покачал головой книготорговец. — Вы думаете, я не вижу, что вы затеяли?
— Вы с ума сошли, приятель! — возмутился часовщик. Потом обвел взглядом собравшихся и добавил: — Я ваши же интересы защищаю, а вы в ответ принимаете обиженный тон… Уступить им такую тему?!
Трактирщик взял столяра за лацкан:
— Если имеешь дело с грудинкой, то ее нужно резать именно так, как идут слои…
Столяр с готовностью кивнул в ответ и положил руку часовщику на плечо:
— Это вовсе не значит, что я ничего не смыслю в тисе…
— Стыда у вас нет! — продолжал книготорговец, все так же глядя часовщику в глаза.
— Чем я вам не угодил?
— Неужели вас, пожилого человека, тешат подобные вещи?
Дюрица пожал плечами:
— А я говорю, на вас не угодишь…
Тут открылась дверь, и из тумана появился низенький человечек с поднятым воротником; он долго топтался на месте, пока с грехом пополам не закрыл дверь.
— Нельзя ли побыстрей пошевеливаться, господин хороший? — поднялся со своего места трактирщик. — Не хватало еще пэвэошника на нашу голову!
— Добрый вечер! — еще с порога произнес человечек; держась одной рукой за дверную ручку, он снял шляпу, затем спустился по низенькой лесенке. — Я бы с радостью, да не получается…
Теперь все разглядели, что у него нет одной ноги и из штанины торчит деревяшка, на конец которой набита резина.
— Тогда другое дело!.. — промолвил Дюрица. Взяв стакан, он откинулся на спинку стула и обратился к книготорговцу:
— Будьте так любезны, перестаньте на меня пялиться!
— Стыда у вас нет! — в третий раз произнес Кирай, который никак не мог простить Дюрице незаконченный рассказ о грудинке. — У вас ни к чему никакого почтения нет!
— Вот еще одно безответственное заявление. Я ничуть не меньше вас или жены коллеги Белы люблю грудинку — с чесноком ли или без чеснока! Ну как там, дружище, на улице — густой туман? — Дюрица посмотрел в сторону нового посетителя, который, стуча по полу, направлялся к стойке, на ходу расстегивая пальто.
— Да как сказать… — улыбнулся посетитель, — мог бы быть и пореже.
— Как-то раз я в такой попал туман, — начал столяр Ковач, — руку перед собой выставишь — и уже собственных пальцев не видно. Было это в тысяча девятьсот двадцать девятом году, в то время я в Бекешчабе работал, И что интересно — случилось это в августе…
— В августе тумана не бывает! — возразил Кирай, поворачиваясь на стуле — взглянуть на нового гостя.
— Уж коли я говорю, значит, не сомневайтесь, лучше послушайте, что дальше будет! Шел я ночью домой пешком, и пришлось проходить мимо одного ручья. Ночь была очень даже прохладная, и по-над ручьем густой туман с метр высотой держался. Но только низко стлался, на метр от земли, как я сказах…
— То не туман был, а пар!
— А что такое туман, как не пар? Тот же пар!
— Ну уж извините, коли бы туман паром был, его паром бы и называли, а не туманом, уж в этом-то можно бы разбираться.
Трактирщик, коллега Бела, уже стоял за стойкой и привычным движением вытирал обитую жестью поверхность.
— Чем могу служить?
— Видите ли,— улыбнулся человечек, — я и сам еще не знаю, чего бы заказать.
— Ну что ж… подумайте, авось что-нибудь и надумаете!
Человечек вытащил носовой платок и, часто покашливая, принялся вытирать нос и губы.
— Простудился вот… — объяснил он, улыбаясь сидевшим у стола.
— Холода наступили… холода… — пробормотал книготорговец и, прикрыв ладонью рот, зевнул.
— Ну, до холодов еще далеко! — высказался столяр.
— Конечно, до настоящих зимних холодов еще далеко, — согласился Кирай, — но для осени холодила не дай бог.
— А раз так,— заявил Дюрица, продолжая разглядывать вновь вошедшего, — то так и говорите, что прохладно, а не холодно…
— Что это вы вдруг такой точности захотели?
— Вообще-то я точности не требую, особенно в таких мелочах, но люблю, чтоб выражались определенно… Сударь! Закажите-ка глинтвейну, полагаю, это вам теперь в самый раз! — продолжал Дюрица, повысив голос.
Человечек улыбнулся и обратился к трактирщику:
— Знаете, сейчас это было бы мне и впрямь очень кстати…