Очень много новых видов. Но сейчас мне это неважно.
Надо максимально быстро завершить дело здесь. И не вызывать подозрений Моры, Шин и даже Лики Бсил. Я шёл сюда в шапке-невидимке, но не использовал чего-либо более продвинутого.
Я вошёл в помещение, где когда-то я думал, что умру опять.
В центре помещения стоял прозрачный шар, но как только я переступил порог. То он засветился белым светом.
Я тут же поклонился.
— Не ожидал тебя увидеть так рано, ученик 615, — раздался голос.
— Приветствую волю наследия Великого Зеца. Смиренный ученик пришёл с просьбой к учителю.
— Хоо? А ты не только стал силён, но и смог узнать кое-что о своём учителе. Но я не ждал, что ты придёшь сюда так рано. Особенно учитывая то, что ты идёшь по пути мага. Это прискорбно, — мне показалось, что в этот раз шар был эмоциональнее. Либо что-то не так с моими воспоминаниями.
— Прошу прощения. Я пришёл показаться по ряду причин. В моём развитии я попал в тупик. Тело и бала застряли на пике Третьей Ступени. Магия же при всём моём старании продолжает рваться вперёд.
— Ты хочешь попросить у меня совета? Или с какой-то другой просьбой? Я даю добро. У тебя ровно одна просьба ко мне, которую я постараюсь выполнить. Если же не смогу, то у тебя будет новая попытка.
— Я смиренно прошу учителя Зеца, чтобы он сдвинул крайний срок сдачи мной задания с полувека хотя бы до тысячи лет.
— Ученик 615, в детстве ты мне казался догадливее. Срок в полвека не был дан тебе, как отрезок для допуска к гонке за Наследием. Это срок для того, чтобы ты оказался на половине пути, вспомнил о самом задании и показался здесь. Могу сказать, что ты выполнил это. Причём даже твоя бала на половине пути к бессмертию. Твоей же задачей была любая Третья Ступень. Но ты прав в том, что после полувека был бы срок, который я бы тебе дал. Задача для прохождения к бессмертию за тысячу лет? С твоим талантом? Даю пять веков. Можешь идти.
— Подождите, учитель! У меня ещё один вопрос, если в моей погоне за силой я окажусь в опасности, то могу ли я прийти к вам?
— Конечно. А теперь вон!
Я очнулся около огромных врат, а не на поверхности.
Но вернуться было просто, массив теневых перемещений под руководством чипа вывел меня наружу почти мгновенно.
Ясно, тогда под адреналином я не всё верно понял.
Чип, проверь узел на моей душе, созданный «учителем».
Срок переписан. Нарушение условия тоже самое: смерть.
Проверь второй объект на душе.
Без изменений.
Источник разведан?
Без изменений.
Ясно.
Тц, ладно, пока не суть.
Я вышел на поверхность холма и отправился в Большое Гнездо.
Там уже собрались все.
Могу отметить, что Радужная семёрка родственничков вела себя пока допустимо. Но и лунные вели себя на публике хорошо.
Я сначала показал скульптуры пятого события, которое провёл тихо. А затем фигуры сегодняшней тройки: певица, арфистка и чёрная воительница.
— Лира, Нини и Люса, выходите, — объявил я, а мои копии принесли трёх девушек. — Идите за мной.
В этот раз было шумно, да и с семерняшками многие провели больше времени, чем со мной. Но я не стал обращать особого внимания, пусть участвуют в банкете. Выпивки сегодня выставил прилично.
Я завёл тройку в новую спальню и спросил:
— Какие у вас пожелания?
Как бы описать взгляды этой троицы? Они были одинаковыми.
Я ожидал, что маньячкой будет только Люса, но девушка с длинными волосами небесно-голубого цвета, принёсшая с собой арфу, немножечко пугала.
Нини же сидела с нахмуренным лицом, но я видел, что её взгляд бродил по моему телу, а рот периодически скакал от улыбки к покусыванию нижней губы.
— Ясно, молчите? Тогда сон Нимфы! — я немножко их успокоил.
Пусть так расслабятся, мне же нужно сделать дело.
Я нанёс узор с васильком Лире.
Девочка с фамилией Толл получила изображение волнистого попугая, хотя в этом мире я кого-то близкого к ним не встречал, но болтливость этой иномирянки натолкнула меня именно на такую мысль.
А вот Люса получила отпечаток моей руки и своё лицо на ладошке. В культуре удильщиков такое рисуют на свадебной тарелке, как символ любви. Пусть у меня нет этого чувства, но у неё его с избытком.
Я побоялся разбудить их одновременно.
В итоге пока каждая просыпалась. То набрасывалась на меня после приёма «Сон Нимфы», а я с копией отсылал предыдущую.