Спокойным голосом (хотя сердце стучало как бешеное) она спросила:
– С чего вы это взяли, герр Келлерманн?
– О, месье Келлерманн, а не герр! Я гражданин Французской Республики и, к вашему сведению, был в движении Сопротивления, хотя бы и шестнадцатилетним парнишкой. Моему отцу, коммунисту с еврейскими корнями, чудом удалось сбежать со мной во Францию. Моя мама с младшими братьями и сестрой осталась в Гамбурге. Они так и не сумели покинуть Германию и затем все погибли в концлагере Нойенгамме. А отца, этой участи избежавшего, застрелил при ссоре в оккупированном Париже пьяный немецкий офицер. Из всей нашей семьи выжил только я, и тоже благодаря случайности. Так что месье, а не герр.
Если гость не сочинял, а говорил правду, то ему можно было только от души посочувствовать с учетом крайне трагической семейной истории – но какое он имел право заявляться к ним и говорить…
Говорить им в лицо правду, которую, как Саша была уверена, никто не знал и элементарно не мог узнать.
Но как же тогда герр, нет, месье Хорст Келлерманн допер до этого?
– Итак, видя ваше смятение, объясню, как я докопался до вашей тайны.
Из портфеля, который он принес собой, гость вынул папку с газетными вырезками.
– Вот заметка о вас, обнаруживших на блошином рынке в Ницце картину Петрова-Водкина.
Он положил ее на стол, а Саша с Ильей переглянулись.
– История известная, именно доходы от продажи картины позволили нам вести безбедную жизнь.
– Сомневаюсь. Но допустим, что это так. Однако как вы объясните тот потрясающий факт, что проданная недавно в Париже почти за миллион долларов картина Генриха Кампендонка «Ковьелло и Мирандолина» кривыми тропками выводит в итоге тоже к вам?
Саша и Илья снова переглянулись, и гость сказал:
– А знаете как? Очень просто – вы ведь, мадам, являетесь ассистенткой графини Монткада, бывшей владелицы этого удивительного полотна.
Саша, чувствуя, что страх прошел и остается одно: идти напролом вперед, заявила:
– Графиня – моя знакомая. С ней меня свела герцогиня де Вальми, которая стала бабушкой для нашего сына. Увы, спросить у герцогини вы этого не можете, так как она скончалась.
Месье Келлерманн усмехнулся.
– Но и у графини, что удивительно, тоже. Вы представляли ее интересы, у вас имелась доверенность, с графиней говорили по телефону и она отдавала распоряжения…
Доверенность была подлинная, только вот выданная «графиней» в обличье Саши. А по телефону распоряжения отдавала она сама.
– Графиня не любит публичности. Однако она встречалась, насколько мне известно, с месье Леруа, известным экспертом-искусствоведом.
Хорст Келлерманн кивнул.
– Его я хорошо знаю и говорил с ним о графине. Он от нее без ума, в особенности от ее аристократических предков. Но беда в том, что никто в Барселоне не слышал о графине Монткада.
– Разве она сама родом не из Таррагона? – попытался прийти на помощь жене Илья, но гость улыбнулся еще шире.
– Дело не в том, что графиня не проживает в Барселоне, а в том, что графини Монткада вообще не существует в природе! И ее мужа-графа, умершего около четверти века назад, тоже никогда не было. И коллекции картин, включая «Ковьелло и Мирандолину» Кампендонка, следовательно, тоже.
Саша через силу заставила себя улыбнуться.
– Но кто же тогда беседовал с месье Леруа?
Хорст Келлерманн, хлопнув себя по коленям, заявил:
– Уверен, что вы, мадам!
Выпрямившись во весь рост, Илья процедил:
– Месье, вам лучше покинуть наш дом!
Саша же, удерживая мужу за руку, быстро произнесла по-русски:
– Не надо, а то он еще обратится в полицию!
Илья сел.
Только Иван Ильич, безмятежно возясь с карандашами, чертил на листах бумаги свой очередной «шедевр».
– Думаете, что я обращусь в полицию? – спросил гость. – В Сопротивлении были ребята, говорившие по-русски, и я кое-что запомнил…
И добавил:
– Так мне уйти или остаться?
Насупившись, Илья ничего не отвечал, а Саша, понимая, что инициативу придется проявлять ей, сказала:
– И вы проделали долгий путь, чтобы поведать нам эту фантастическую историю?
Очень даже реалистическую.
– А хотите расскажу еще одну, мадам? Например, о девушке из России, чей дедушка, известный советский ученый, был, по слухам, обладателем потрясающей частной коллекции живописи и стал жертвой ограбления и убийства.
Саша опустила глаза. И как он только разузнал? Ну да, если она наводила справки об экспертах, то один из них решил навести справки о ней.