Внучка академика начинала действовать Федору на нервы. Помыкает им, как будто он уже ее муж. Ну да, без пяти минут: он ведь принял ее предложение.
А разве у него оставался другой вариант?
Девчонка даже взяла академический отпуск, явно серьезно намереваясь начать новую жизнь. И что-то даже завела разговоры о детях.
Ну да, ему только вот отцом становиться – с ней!
– Думаешь, Илья – это хорошее имя для сына? – спросила его Саша и тотчас смущенно добавила: – Понимаешь, Илья – это у нас имя семейное. Дедушку так звали, его отца тоже. И моего так же…
Федор с готовностью подтвердил:
– Отличное имечко!
Внучка академика прошептала:
– Илья Федорович – согласись, звучит же!
Нет, это было уже чересчур! Не нужен ему никакой Илья Федорович, во всяком случае, не сейчас и уж точно не с внучкой академика.
– А если девочка? – спросил он, дабы было что сказать, и Саша с готовностью ответила:
– Тогда Лаура.
Ну да, точно, как как ее мамашу с каталонскими корнями!
Внучка академика смутилась:
– Ты ведь согласен? Или у тебя имеются свои предложения?
Ну да, предложения у него были: например, забыть об этом идиотизме и наслаждаться жизнью, вместо того чтобы думать о браке, детях и прочей дребедени.
– Лаура Федоровна? Гм, сочетание занятное… Но почему бы и нет?
Илья Федорович и Лаура Федоровна – ну да, их детей именно так и будут звать. Только вот о чем она, собственно, думала?
О том, что выйдет замуж за Федю, заведет с ним сына и дочь (или, наоборот, сначала дочь, а потом сына) и все будет хорошо.
Хорошо?
Ну да, ведь после полосы трагедий и кошмаров должно же к ней прийти счастье – конечно же должно!
И оно уже и пришло: Федор вместе с ней.
Строя планы на будущее, Саша не смогла ему отказать, когда молодой человек сказал:
– Знаешь, я тут читал о подделках в Эрмитаже…
Девушка кивнула – она тоже была в курсе сенсационных разоблачений, согласно которым многие из шедевров во всемирно знаменитом музее нерадивые сотрудники, связанные с криминалом, заменили копиями и продали за рубеж.
– А ты уверена, что в коллекции твоего дедушки не было подделок?
Саша рассмеялась и ответила:
– Ну нет, дедушка хоть и был геоморфологом, но в живописи разбирался отлично. У него наверняка копий не было. А даже если и были, то теперь все равно, разве что только ворам не повезло.
Поцеловав ее, Федя заметил:
– А что, если и твой Пикассо – тоже подделка?
Девчонка верить в то, что Пикассо – подделка, конечно же, не желала, отнекивалась, в очередной раз рассказывала ему историю, которую он от нее уже три тысячи раз слышал, о том, как Пикассо кормил ее прабабку, на картине запечатленную, шоколадом, которым негодная девчонка в него и кидалась.
Ну и прочие интеллигентские байки.
Однако зерно сомнения ему заронить удалось, потому что спустя некоторое время внучка академика сама к этому вернулась.
– Ты думаешь, Пикассо ненастоящий? – спросила дрогнувшим голосом Саша Федю. Верить в такое она упорно отказывалась, но ведь он был прав: всякое могло статься.
– Конечно же, настоящий, – чмокнул тот ее. – Но ведь лучше, если это будет подтверждено экспертами, не так ли?
Подумав, Саша кивнула и сказала:
– Наверное, ты прав. Тем более уже были случаи, когда дедушке пытались продать подделки или копии, и он несколько раз в своей коллекции обнаруживал подозрительные экземпляры и от них избавлялся…
– Ну вот видишь! – заявил Федя. – Я уверен, что Пикассо – самый что ни на есть настоящий. Но ведь проверить было бы неплохо? А заодно… – Он сделал короткую паузу. – Заодно и рыночную цену узнать…
Саша заявила:
– Ни Пикассо, ни Репина я продавать не намерена ни при каких обстоятельствах! Денег у нас теперь, после продажи двух квартир, предостаточно, а это все, что осталось от коллекции дедушки…
Федор продолжил:
– Нет, только узнать, не продавать. Я бы сам продавать не стал, а Репина бы вообще повесил у себя в спальне…
Вытащив портрет прапрабабки из чулана, Саша заявила:
– Давай тогда и повесим! А Пикассо на кухню!
И принялась примерять, куда бы лучше пристроить Репина.
Федор нерешительно заметил:
– А если и в эту квартиру наведаются грабители?
– Если наведаются, что крайне маловероятно, то решат, что это копии. Потому что у кого в квартире висит свой Пикассо?