Ну да, и напивалась коктейлями – это был зал «Вани Гога», только абсолютно пустой.
Так что же, маньяк похитил ее и вернул в заведение, откуда и увел? Неувязочка.
– А, ты в себя пришла! – услышала она голос у себя за спиной и завизжала.
Конечно, никакой это был не маньяк и уж точно не Федя, не ее Федя («Зови меня просто Джек!»), который так ее напугал.
Ну да, это был не ее Федя – или все же ее? Потому что именно в его руку она и вцепилась, прежде чем заснуть, – и была перенесена из подсобки на софу в одном из помещений заведения.
Потому что тот, кто так напугал ее и теперь заботился, разрешив остаться в «Ване Гоге», был так похож на Федю – ее Федю.
Ну, не как две капли воды, конечно, просто типаж общий: высокий, спортивный, уверенный в себе, с низким голосом и пронзительным взором.
– Меня зовут Иван, поэтому, собственно, и «Ваня Гог», в честь меня. Потому что фамилия у меня Гогурин. Правда, неплохо? Что, оклемалась? Ты нас всех тут напугала! Завтракать будешь?
Иван Гогурин, являвшийся шефом в «Ване Гоге», был говорливым, смешливым и знающим себе цену сердцеедом – это Саша поняла во время завтрака, который он сервировал ей прямо на стойке заведения, самолично приготовив на кухне яичницу с креветками и отчего-то кабачками.
От оладий она категорически отказалась – памятуя, что именно ими ее кормил Федор, ее Федор.
Завтрак оказался просто божественный.
– Голова бо-бо? – спросил Иван, и Саша кивнула этой самой головой, которая была бо-бо, да еще как!
Ну да, пять коктейлей с алкоголем, а потом еще ужасная встреча с Федей, не ее Федей.
Которого она могла звать просто Джеком.
Иван поставил перед ней бокал, в котором Саша по запаху определила крепкий алкоголь. Ей отчего-то вспомнился визит к бабушке Федора, ее Федора.
Интересно, а у не ее Федора тоже есть бабушка? Ну да, и у него, и у Джека-потрошителя.
Судя по всему, хмель еще окончательно не выветрился.
– Не буду! – скривилась девушка, а Иван заявил:
– Будешь! И вот с этими таблетками.
Он бросил их прямо в алкоголь, где те, шипя и пузырясь, практически мгновенно растворились.
С опаской взирая на это зелье, Саша не решалась принять его. А что, если этот Ваня ничуть не лучше Феди, не ее Феди?
Иван – по-английский Джон, а Джек – это производное от Джона, ведь так?
«Зови меня просто Джек».
– Что, думаешь, я тут тебя буду клофелинчиком поить, а потом подвергать всяческому жуткому насилию? – спросил с явной обидой Иван и, схватив бокал, мгновенно осушил его.
И миролюбиво добавил:
– Ладно, извини, меня, в отличие от тебя, никто и никогда не пытался изнасиловать, так что понятен твой скепсис. Не хочешь – не пей.
– Можно только без алкоголя? – попросила Саша, и Иван хохотнул:
– Так в этом самый смак!
И, ставя перед ней бокал воды, спросил уже серьезно:
– Ты этого типа запомнила?
Саша отрицательно качнула головой, которая все еще бо-бо. Однако уже через минуту после того, как выпила таблетки, ощутила: а ведь помогает.
– И из моих никто описать толком не может, вчера, как всегда, был аншлаг, тем более суббота же!
Значит, сегодня уже воскресенье – Саша потеряла счет дням недели.
– Ты уж извини, что так получилось, но раз насильники сюда повадились, значит, народ нас любит. Ладно уж, шуточка так себе, сам знаю. К ментам обращаться без толку, надо бы самим найти этого прохвоста и проучить! Так ты точно не запомнила?
Саша, повеселев и чувствуя, что ей делается хорошо-хорошо, ответила:
– Я его даже толком не видела. Кажется, с бородой, хотя не могу гарантировать. Уверена, что он больше сюда не заглянет.
Иван протянул:
– Тоже так считаю, он ведь здорово перепугался, как я слышал. А если заглянет, то мы устроим ему достойный прием.
И он стукнул по стойке ножом с массивной ручкой.
Ощущая, как ее переполняет эйфория, Саша поинтересовалась:
– А что ты мне дал, импортную шипучку для снятия последствий… запоя?
Знал бы дедушка, но он был мертв.
Иван безмятежно сообщил:
– Нет, кое-какая новомодная наркота.
Хоть Саша и была ужасно зла на Ивана, который без спроса подсунул ей наркотики и нимало в этом не раскаивался, более того, даже считал, что поступил совершенно верно, она выдержала всего четыре дня, чтобы не явиться вновь в «Ваню Гога», который тогда покинула не попрощавшись и не желая слушать объяснений и увещеваний.