Вернее, поставщиц.
Тот, опять ее поцеловав, заявил:
– Ну да, кого ты из меня делаешь, маленького гиганта большого секса? Лестно, очень лестно. Впрочем, не постесняюсь сказать: да, я такой. Но не могу же я быть таким всегда и постоянно, кто-то же должен заботиться о том, чтобы у нас и жратва была, и водка, и даже, пардон, туалетная бумага. И кто, по-твоему, это делает? Ну то есть каждый божий день, вернее ночь, по бабам ездит?
Странно, но она ему сразу поверила – и позднее убедилась, что Ваня ее вовсе не обманывал, хотя объяснение было весьма надуманное.
Но правда, как оказалось, могла выглядеть как ложь.
– Малышка, может, поможешь мне все выгрузить? Понимаю, не самое умное предложение, что я могу сделать девушке, которая мне жутко нравится, но народ все съел и выпил, срочно требуется удовлетворить желания нашей почтенной и не очень публики.
Саша же спросила:
– Ты всем девушкам, которые тебе жутко нравятся, подобные предложения делаешь?
Ваня честно ответил:
– Нет, только тебе! Остальные, надо сказать, в основном ленивые, пьяные и в Ван Гоге ничего не понимают. А ты другая.
Ну да, и он был другим: не таким, каким она воображала себе своего друга, но у нее же был один, соответствовавший этим критериям, и где он теперь?
Судя по всему, в Москве.
А Ваня Гог был тут, в Питере, прямо около нее: и пусть шебутной, и пусть не внушавший особого доверия, но ведь именно таким он ей и нравился.
Нравился? Ну да, причем, кажется, даже очень.
Вернее, жутко.
– А я тебе жутко нравлюсь? – спросила Саша, и Иван ответил:
– Ну да. А я тебе? Только не говори, что нет! Я всем нравлюсь!
И это было так.
– Я не все.
Он захохотал:
– Но я тоже. А раз ты мне нравишься, значит, следуя логике, и я тебе. И вообще, не забывай, я спас тебя от маньяка!
Ну да, что правда, то правда. Однако маньяк напал на нее именно здесь, в «Ване Гоге».
Напади он где-то в ином месте, быть может, она была бы уже мертва. А так вполне себя живая и невредимая, стояла в коридоре между двух туалетов и вела беседу с человеком…
С человеком, который ей нравился: жутко.
– Ну что, будем разгружать то, что я привез, проехавшись по бабам, малышка? Долг платежом красен. Ну, опять болтаю что ни попадя. Ну, ты сама поняла!
И он опять ее чмокнул. А Саша вдруг взяла его в лицо в руки и поцеловала.
Раздалось улюлюканье и даже аплодисменты – это из туалета вывалили прокуренные рокеры.
– Горько, горько! Тили-тили тесто, жених и невеста!
Но Ваня и Саша никого не замечали.
«Ваня Гог» жил по своим правилам, странным и малопонятным, но вполне логичным. Почти все свое время Саша стала проводить тут, понимая, что этот пестрый мир вдруг стал ее вселенной, а она – ее частью.
Впрочем, этот мир быстро переместился через несколько недель и в квартиру ее родителей в Шкиперском протоке: именно там они с Ваней впервые занялись любовью.
Все было совершенно иначе, чем с Федором, но, странное дело (и этого она стыдилась более всего), находясь в объятиях своего нынешнего любовника, она думала о предыдущем.
Неужели она связалась с Иваном и даже оказалась с ним в постели, потому что пыталась таким образом найти замену Федору?
Ее Федору? Нет, больше явно не ее, потому что у нее, получается, был теперь ее Ваня.
Но только ли ее?
– Я человек свободолюбивый, малышка, – заявил он, голым куря на балконе. – И ты должна принять меня таким, какой я есть!
Улыбнувшись, Саша, чувствовавшая, что с Ваней Гогом ей хорошо, причем даже очень, поинтересовалась:
– Это значит, что ты все время будешь ездить по бабам, причем не только по поставщикам?
Иван, выпуская дым через ноздри, важно сказал:
– Ну, что-то в этом духе. Я же человек искусства, как ты понимаешь, и «Ваня Гог» – это, конечно, мое детище, и я очень его люблю, однако мое призвание – это другое!
Она подумала о картинах в подражание Ван Гогу, висевших в этом самом «Ване Гоге». Ну да, наводнившие Питер зарубежные туристы подобное любят – но, если уж на то пошло, что в этом нового?
Потому как стать вторым Ван Гогом Ивану Григорьевичу Гогурину явно не грозило: место было уже прочно занято первым.
А копия всегда хуже оригинала, пусть и гениальная.
Тут она подумала: а не был ли для нее самой и Ваня копией Феди, и девушку от этой мысли бросило в дрожь.
– Тебе принести что-то, а то ты вся дрожишь? Я мигом…