– «Коней на водопое в желтом пруду» заполучила теперь наша старая знакомая, Полина Аркадьевна. Уж как она убедила старушку продать ей полотно и за какую сумму, неведомо. И убедила ли… Старушка теперь уже все равно сказать ничего не может, так как отдала богу душу. Может, и не без помощи Полины Аркадьевны, я это вполне допускаю.
Саша в самом деле это допускала: кто украл, тот и убьет, чтобы украсть.
Ее дедушку тоже убили ради картин.
– Но факт остается фактом: ПВК на вполне законных основаниях стала единственной наследницей небольшого собрания картин старушки, а жемчужиной этой коллекции являются, конечно же, «Кони на водопое в желтом пруду».
Илья кивнул, слушая ее вполуха, явно уже увлеченный новой художественной задачей, перед ним поставленной.
– Но нам-то что? Ведь «Кони» не входили в коллекцию твоего дедушки?
– Не входили, – ответила Саша, – но Полина забрала у меня Пикассо и Репина, а я заберу у нее «Коней».
Уставившись на нее, Илья спросил, почесывая бороду:
– Но как, украдешь? Будет же следствие, это станет новым резонансным питерским ограблением…
Саша, уже все продумавшая, ответила:
– Украдем, но так, что никто ничего не заметит, до поры до времени во всяком случае, и заодно проучим Полину. Мы подменим «Коней»: подлинник на копию.
– Копию? – спросил, морща лоб, Илья. – Но откуда она возьмется?
Саша с триумфом ответила:
– Ты нарисуешь. – И поцеловала его.
Убедить Илью создать копию «Коней на водопое в желтом пруду» оказалось проще, чем она думала. То ли поцелуй помог, то ли просто в нем взыграло творческое самолюбие.
– Знаешь, ведь то, что мы планируем, это преступление!
– Да, знаю.
– Даже не одно, а сразу целая цепь: подделка, замена, кража…
– Ну да. Если поймают, то срок навесят большой.
– Гм, и ты, внучка академика, говоришь об этом просто так, как о пустяке?
– Да, говорю. Потому что и внучки академиков, если уж на то пошло, сидят в колониях. Но наша задача – не самим туда попасть, а Полину упечь.
То, что дедушкиных картин уже не вернуть, Саша поняла и смирилась с этим. Даже «Демона изнывающего» Полина наверняка уже вывезла из галереи. А другие полотна наверняка давно осели в частных коллекциях и даже оказались на аукционах за рубежом.
Полина была права: списка картин, украденных у дедушки, элементарно не существовало, а даже если и был, то что дадут одни названия картин? Требовались фотографии, документальные свидетельства того, что эти полотна были частью коллекции академика Каблукова, возможно, заключения экспертов.
А ничего этого предъявить Саша, конечно же, не могла.
Нет, она не была воровкой или грабительницей – она всего лишь пыталась вернуть себе то, что украли у нее.
И украла Полина, кто же еще!
– А как ее упечь? Ну, подменим подлинник на точную копию, и что?
– Думаешь, не вскроется? Конечно, вскроется. Потому что следующий владелец наверняка затребует новую экспертизу. А если нет, то можно анонимно намекнуть, что ему продали отнюдь не оригинал. И выяснится, что ему всучили подделку. Тем более копия будет хоть и высококлассная, но легко выявляемая. Потому что времени, чтобы делать высококлассную, не отличимую от оригинала, нет, да это и не входит в наши задачи. Надо, чтобы тайное стало явным. А когда так случится, причем скоро, то все зададутся простым вопросом: а кто был предыдущим владельцем? Наша красавица Полина Аркадьевна!
Илья, с явным страхом глядя на нее, произнес:
– Да ты целый криминальный план разработала!
Саша улыбнулась.
– Ну да. Если уж идти на дело, то до конца. Или… Или ты не хочешь?
Она знала, что захотел. Чтобы испытать и самого себя, и свое мастерство.
И потому, что она попросила.
– Нет, хочу. Так что если на скамье подсудимых окажемся, так вместе.
Саша снова поцеловала его – и не в знак благодарности или, боже упаси, стимула, а потому, что ей так хотелось.
И, наблюдая за тем, как Илья изучает фотоальбом, в котором имелись репродукции «Коней» Петрова-Водкина, Саша вдруг поняла: а ведь она его тоже любит.
Наверное, уже давно.
Нет, не так, как Федора и иначе, чем Ванечку.
Но любит.
Илья был такой… надежный. Добрый. Хороший.
Человек, на которого можно положиться в любой ситуации. Тот, кто тебя всегда спасет и выручит.
В общем, идеальный муж?
Чтобы не отвлекать мастера от творческого процесса, разговор с посланцем очень серьезных людей, заявившимся в «Ваню Гога» в условленное время, она взяла на себя.