Тип в черном сверлил ее грудь взглядом, и Саша, чувствуя, что ей с каждым мгновением делается все неприятнее, решила не затягивать криминальное рандеву.
Потому что буквально в паре метров их ждал криминал покруче – в подсобке, где Илья трудился над «Конями».
– В общем, я встретилась с вами сегодня, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие: у вас вышел полный облом. Надеюсь, я правильно сформулировала на понятном вам языке, милейший?
Милейший, дернувшись, заявил:
– Ты того, мужика сюда своего бородатого давай, с бабами мы не говорим!
– О, вы, я смотрю, не приверженец гендерного равноправия. Какая, однако, беда. Так вот, мой, как вы изволили выразиться, бородатый мужик велел вам передать: идите вы в баню!
Тип оскалился.
– А если ваша шарашка вдруг сгорит?
В тон ему Саша ответила:
– А если вам на голову кирпич упадет? Ведь всяко бывает…
Осмотревшись по сторонам, словно считая, что их могут подслушивать, тип заявил:
– И вообще, вас предупреждали! Пеняйте на себя! Даем вам еще двадцать четыре часа, чтобы передумать, а потом…
Саша любезно добавила:
– А потом суп с котом, хотя крайне мило с вашей стороны. Кстати, супа с котом предложить не можем, но не хотите чего-либо за счет заведения?
Отшив представителя очень серьезных людей, Саша зашла в подсобку и долго наблюдала, как Илья работает над эскизом «Коней», ощущая, что присутствует при создании шедевра.
Хотя бы и фальшивого.
– А они точно нам неприятностей не доставят? – поинтересовалась Саша, и Илья ответил:
– Точно, потому что я говорил с кем надо из наших других друзей, они уверили, что мы смело можем отвечать отказом.
И добавил:
– А вот тут я бы вместо кобылы нарисовал жеребенка. Как думаешь, может, поправить Петрова-Водкина?
Поцеловав его в затылок, Саша ответила:
– Лучше не надо, а то план провалится.
– Знаешь, скучно рисовать то, что уже есть, лучше нарисовать то, чего не было, но вполне могло бы быть!
Вновь чмокнув его, Саша заявила:
– Знаю, что ты любишь дорисовывать великих мира сего, но в этот раз нужно всего лишь скопировать. Так что безо всяких жеребят!
Предстояло заняться вопросом подмены. Ни она сама, ни Илья осуществить такое были, конечно же, не в состоянии, но имелся на примете у Саши один завсегдатай «Вани Гога», который обладал определенными познаниями в подобного рода делах.
Она не стала ходить вокруг да около, так ему и сказала:
– Нужно одну картину в хорошо охраняемой арт-галерее заменить на другую. Это реально?
Тот, попивая свое любимое темное пиво, промолвил:
– В этом мире все реально, даже то, что фантастично.
Саша вздохнула.
– И во сколько… во сколько это обойдется?
– Думаю, в пожизненное право бесплатно у вас столоваться. А что, деньги мне не нужны, а выпивон у вас классный!
Не веря его словам, Саша уставилась на этого хлипкого невысокого мужичонку, на которого возлагала такие надежды.
И с которым обсуждала план, как это называется, гоп-стопа.
Ну да, художественного гоп-стопа. Можно даже сказать, искусствоведческого.
– И все? – растерялась она. – А как же гонорар?
Поставив на стол пустой бокал, тип ответил:
– А налей-ка ты мне снова, вот это и будет мой гонорар. Так что вам надо, когда и где?
Копия вышла потрясающая – Саша даже была уверена, что лучше оригинала. Ну, во всяком случае, поярче и поновее, что неудивительно: оригиналу работы Петрова-Водкина было восемьдесят с лишком лет, а вот этому полотну после завершения всего лишь три часа.
– Надо бы состарить, – заявил Илья, – и это мы тоже сумеем сделать. Помнишь моего тезку, реставратора Эрмитажа Илью?
– Давно не заходил, – ответила Саша. – С ним все в порядке?
– Болеет. У него рак поджелудочной, немного осталось. Но он человек бедовый и не откажет в небольшой услуге – состарить за одну ночь наших «Коней».
Саша поправила своего бородача – да, ее и только ее:
– Твоих «Коней», Илюша…
Она назвала его Илюшей, хотя раньше избегала это делать. Но теперь они все равно сидели в одной лодке – точнее, в случае чего вместе будут тянуть лямку на одной и той же каторге.
Хотя, вероятно, все же порознь: мужчин и женщин держали на разных зонах.