– На правах хозяина сего заведения прошу минуту тишины!
И когда все более-менее стихло, неуклюже опустился перед ней на колено и произнес:
– Ты выйдешь за меня замуж?
И преподнес ей красный футляр, в котором Саша с бьющимся сердцем обнаружила кольцо с бриллиантом.
Не таким, надо сказать, солидным, какие предпочитала ПВК, а даже, надо отметить, совсем крошечным бриллиантиком, однако какая разница.
Саша тихо произнесла:
– Это ведь четвертое предложение, которое ты мне делаешь?
– Всего лишь третье. Но будет и четвертое, если отвергнешь это. И первое с обручальным кольцом.
– Ты предлагаешь нам стать мужем и женой, чтобы… чтобы я имела возможность поехать с тобой?
Илья глубоко вздохнул.
– Ну и для этого тоже, но не только для этого! Я люблю тебя, черт побери!
И из-за этого «черт побери!» она и любила его.
Поцеловав Илюшу, ее Илюшу, в губы, Саша сказала:
– Ты стоишь коленом в раздавленном помидоре. Может, встанешь?
– Только если ты скажешь «да»!
Персонал вокруг зааплодировал – они решили, что Саша уже сказала «да».
– Ну, не могу же я расстраивать людей, раз они аплодируют. Ну конечно же, да! Только встань с помидора, тебе джинсы еще в Ницце понадобятся.
И уже после того, как выступил президент и пробили куранты, Саша спросила:
– Но что за особые обстоятельства? Ты уверен, что они мне выдадут приглашение?
– Уже выдали! Я звонил туда и все уладил.
Он звонил в Ниццу, хотя накануне едва в обморок не упал от мысли, что ему надо говорить по-английски?
– И что ты им сказал?
– Что ты требуешься мне по медицинским показаниям. Там такой хитрый пункт есть. У меня диабет, а ты делаешь мне уколы, если что. Иначе я в диабетическую кому впаду и умру, а им там такое не нужно. Пришлось соврать, что ты медсестра, но ты ведь, если что, изобразишь?
Саша с улыбкой проронила:
– Есть собаки-поводыри или, как я читала, даже собаки, которые могут чуять, повышается ли у больного диабетом как раз уровень сахара в крови. Значит, я – собака?
– Нет, это я больной. Причем не только диабетом. И слепой. И без тебя мне нельзя, ну никак. И дама, ну, та самая, которая в восторге от твоего французского, заверила, что мы получим два приглашения!
Саша расхохоталась.
– И ты все это провернул у меня за спиной?
Ну да, и в Ниццу позвонил, и второе приглашение выбил, и обручальное кольцо на последние деньги купил.
Вот почему в кубышке у них ничего не осталось.
– А как ты говорил, по-английски?
– Ну, у нее английский чуть лучше моего, как я понял. Пришлось организовать из рядов наших клиентов того, кто понимает по-французски. Помнишь того доцента с романской кафедры?
Саша обняла Илью, и тот гордо спросил:
– Ну что, не сожалеешь, что намерена выйти за меня замуж?
– За человека, который подарил мне Ниццу? Всенепременно. Кстати, нам бы хорошо озаботиться подачей документов в ЗАГС, ведь если у тебя стипендия пойдет уже с пятнадцатого… Когда мы успеем стать мужем и женой?
И тут Илья огорошил ее больше всего:
– А прямо сейчас! Потому что я это тоже уладил. Ну, прямо в «Ване Гоге» и распишемся. Вот и наша регистраторша.
И в самом деле, в костюме Снегурочки (правда, поистине тициановских габаритов) у стойки «Вани Гога» возвышалась дама, державшая в руках красную папку. Она громовым голосом провозгласила:
– Уважаемая Александра Ильинична! Уважаемый Илья Георгиевич! В первый день и первый час Нового года мы собрались в этом уютном питейном заведении, дабы вы стали мужем и женой…
Остальное потонуло в одобрительном улюлюканье гостей.
Все документы по экспресс-почте пришли вовремя, все договоренности с французским генеральным консульством на Невском, несмотря на праздники, прошли без сучка без задоринки, даже билеты на «Эр Франс» были куплены: к старому Новому году все было окончательно улажено.
Оставалось разобраться с «Ваней Гогом».
Собрав команду заведения, Илья, явно волнуясь, заявил:
– Ну, вы тут уже, конечно, слышали, что мы едем во Францию…
– В Ниццу, Илюша, в Ниццу! – сказал кто-то с белой завистью.
Илья прочистил горло.
– Хоть я и владелец, но ресторатор никудышный.
Сотрудники одобрительно загудели.
– Когда был жив Ванечка, заправлял всем он. Когда он умер, то бразды правления перешли к Саше, теперь моей жене.