Они проходят еще два круга, и Андерсону надоедает это. Он выдыхает через сжатые зубы и ударяет Курта в диафрагму, которая едва ли не просвечивает под бледной кожей парня. Курта отбрасывает к стене, но он поднимается, едва слышно матерясь сквозь зубы. Блейн только удивляется живучести парня, - по его прогнозам, тот давно должен был лежать, скрючившись, на полу и молить о пощаде - как вновь пропускает удар в голову. Уже в третий раз за вечер. Он едва успевает подумать: “Какого…”, и получает еще и еще, и все в одну и ту же точку на левой скуле. Его мозг уже давно летает по всей черепной коробке, и Блейн не может не только поднять руки, но и даже подумать о защите. Андерсона настигает удар по ребрам, он слышит их треск и понимает, что этот удар был последним. Он с наслаждением сползает на пол под ноги Курту и видит, как парень, глянув на него глазами, в которых все еще плещется затухающее пламя, скрывается в толпе. Последняя мысль Блейна перед отключкой немного пугает его: Смайт и здесь был прав. У Курта потрясающая задница.
========== Глава 3 ==========
Блейн две недели валяется дома со сломанными ребрами, шипя от боли при каждом вдохе. Это его первая серьезная травма, принесенная из бойцовского клуба, - раньше дело ограничивалось синяками и сбитыми костяшками пальцев - и его первое поражение. Блейна трясет от злости при мысли, что он проиграл. Раньше ему действительно не было до этого дела: он просто бил того, кто подставлялся под удар, и делал это не ради победы; он выпускал пар. Но бой с Куртом оказался совершенно другим по всем параметрам. Блейну так хотелось втоптать его в грязь, сломать, унизить, показать, кто рулит этим клубом… А в итоге он не только не выпустил пар, но и валяется со сломанными ребрами, кипя от злости и ненависти к этому худосочному Курту. Однако, очнувшись после боя, Блейн порядком напугал медиков, заявив: “Да какое там три боя, он у нас тут поселится!”.
Дней через пять после боя к Блейну довольно бесцеремонно заваливается Себастьян.
- Какого хрена, Андерсон? - вопрошает он прямо с порога.
- И тебе привет, пожалуйста, проходи, - ядовито шипит Блейн, пока Смайт пролетает мимо него внутрь квартиры.
- Объясни-ка, почему я вчера прихожу в клуб и вижу там вместо тебя какого-то здоровяка, который сам себя назначил руководителем? - интересуется блондин, смеривая хозяина квартиры уничижительным взглядом.
- Я бы пришел, но, как видишь, я немного не в состоянии, - Блейн, забывшись, хлопает себя рукой по груди и морщится от резкой боли. Он удивляется, но заинтересовали слова о том, что в клубе руководит не Курт.
- Ох, бедняжка, как же это тебя угораздило? - с притворным сочувствием спрашивает Смайт и сам же отвечает на свой вопрос: - Ах да, ты же подрался с тем задохликом, которого плевком перешибить можно, и позволил ему надрать себе задницу!
- А кому, как не тебе, знать, что его можно перешибить плевком! - в тон Себастьяну отвечает Блейн, прилагая титанические усилия к тому, чтобы стоять ровно. - Ты ошибся, Смайт, парень очень хорош, спроси у любого, кто был в тот вечер в клубе!
- У нас уговор! - едва ли не визжит Смайт, с ненавистью глядя на Андерсона. - И в него не входит твоя медицинская страховка!
- Я человек! Я могу оступиться! - кричит Блейн, думая при этом, что их ссора похожа на ругань старой женатой пары.
- Ладно, Андерсон, слушай сюда, - глаза Себастьяна сужаются, предупреждая о его нарастающей ярости. - Мы держались вместе, потому что мне нужен был твой бой, а тебе - мои деньги, но сейчас ситуация немного изменилась. Я теперь с легкостью могу заменить тебя тем сопляком, если он и вправду так хорош, как ты говоришь, но тебе по-прежнему нужны деньги. Так что в твоих интересах появиться в клубе через неделю. Я по доброте душевной даю тебе эти семь дней, - Смайт с презрением смотрит на бинты, опоясывающие грудную клетку Блейна, - но потом ты появишься. И будешь драться.
- Опять быть мартышкой, разогревающей толпу перед боями? - хрипит Блейн. Он вынужден опереться на стену, чтобы не упасть. Конечно, Смайт видит это, но не собирается ему помогать.
- О нет, - гаденько улыбается Себастьян. - Будет одна драка на вечер. Ты и тот парень, который украсил тебя этими милыми штучками.
Блейн поднимает голову. Реванш? Эта мысль, кажется, слегка притупила боль в грудной клетке.
- И да, - словно припомнив что-то незначительное, говорит Смайт, - бой закончится только в случае смерти одного из вас.
А, нет, показалось. Боль возвращается и начинает терзать ребра с новой силой.
- Двум петухам не место в одном курятнике, - мило улыбается Себастьян и проходит мимо Блейна к двери, покачивая бедрами. - До встречи, Андерсон. Не сдохни до следующего четверга.
Как только за Смайтом захлопывается дверь, Блейн сползает по стене, взвыв от боли. Несколько минут он просто сидит, уставившись в никуда и пытаясь переварить полученную информацию. Надо признать, что мысль о реванше грела Андерсона целых несколько секунд, хоть и шла вразрез со всеми предназначениями бойцовского клуба. Главной задачей там было не выиграть, а выплеснуть эмоции, выместить злость на обыденный и скучный мир на каком-то незнакомце, который делал то же самое с тобой, и вы оба расходились довольные.
Смайт же явно собирается подзаработать на этом, устроив что-то вроде боксерского поединка. Будет брать за вход двадцатку, продавать попкорн в фойе и торговать майками “Anderson versus Hummel” с лотка. Но Блейну наплевать даже на это: ему хочется еще раз встретиться с Куртом в бою, только на этот раз уже выйти победителем. И дело уже не в вымещении злости, а в затронутой гордости. Никто не побеждает Блейна Андерсона.
Но стоило Блейну услышать, что бой будет насмерть, идея с реваншем ему резко разонравилась. Нет, он не цепляется за свою жизнь: в ней нет никого, кто бы оплакивал его или жалел о его смерти, да и его здесь удерживает только бойцовский клуб и задвинутые в дальний угол сознания мечты о светлом будущем, которые, скорее всего, навсегда останутся только мечтами. Андерсон не хочет убивать человека. Он хочет надрать Курту задницу, хочет растоптать его гордость, хочет бить его до тех пор, пока он не запросит пощады, но у него и в мыслях нет обрывать жалкую жизнь этого банковского клерка. И условия Смайта совсем ему не по душе.
Блейн с трудом доползает до кровати и принимает обезболивающее, надеясь, что оно поможет ему уснуть. Он никогда не жалел о том, что у него нет семьи или близких друзей, но сейчас ему безумно хочется ощутить чью-нибудь поддержку, услышать лживые слова “Все будет хорошо, мы что-нибудь придумаем” и увидеть ободряющую улыбку. Андерсон удивленно мотает головой, сваливая эти мысли на побочный эффект обезболивающего, и проваливается в сон.