— Ты просто встреться с ним. Сделаешь, а..? Этот человек имеет доступ к миллионам. К деньгам, а не к наркотикам. Человек чистый и умеет держать язык за зубами. Наш агент в Майами проверял его.
— Богота для меня означает кокаин. Наше движение не может запятнать себя наркотиками, Брендан, и это моя твердая позиция.
Хотя судья был убежденным, активным и наиболее законспирированным сторонником ИРА, он не испытывал угрызений совести, потому что одновременно с этим оставался порядочным человеком, способным блюстителем закона и его места в ирландском обществе.
Брендан Кейси раскурил трубку, наполнив окружающий теплый июньский воздух запахом ароматного табака. Когда спичка начала уже обжигать пальцы, он отшвырнул ее в ручей.
— Я переговорил с четырьмя мудрыми людьми. Будь в следующее воскресенье в семь часов в баре отеля «Георг V» в Париже. Этого парня зовут сеньор Рестрепо. Выслушай его, Юджин. Хотя бы послушай, что он хочет сказать…
Пирсон занимал равное положение с Кейси в Совете ИРА, но не принимал непосредственного участия в вооруженной борьбе. Вклад Пирсона в общее дело заключался во всесторонней оценке того, каким образом террористическое движение должно развиваться, не теряя при этом симпатии и получая поддержку определенных кругов на родине и в мире. И Пирсон подтвердил, что обладает здравой и точной интуицией. Но Кейси был выходцем из ирландского гетто, он убил своего первого британского солдата в возрасте шестнадцати лет. В двадцать лет он командовал «Бригадой Белфаста», отсидел три года в тюрьме, в составе делегации «временных»[2] участвовал в секретных переговорах с британским правительством, проходивших в красивом особняке на Чейни-уок в лондонском районе Челси, снова вернулся к вооруженной борьбе, а затем занял высокий пост в политической иерархии партии Шинн фейн. Уверенный в себе, не знающий отдыха, с горящими глазами, он очень хорошо вписался в борьбу, которую вели средства массовой информации, и примерно тогда же начал курить трубку. И вот теперь он — влиятельная фигура в ИРА. И если кто-то становился на его пути, Пирсон не сомневался, останется ли в таком случае тот человек в живых. Это было ясно, как дважды два — четыре.
Черный дрозд был, безусловно, редкой птицей на Даунинг-стрит в Лондоне. Но действительно ли это черный дрозд? Дэвид Джардин отнюдь не был экспертом по черным дроздам. На самом деле это мог быть соловей, хотя Дэвид не был уверен, поют ли соловьи в три часа дня. Джардин не был также экспертом и по Даунинг-стрит, 10.[3] Полем его деятельности являлась активная разведка, которую секретная разведывательная служба Великобритании называла «отрезанным ломтем», потому что агентов этой разведки при провале убивали. А может быть, это был воробей, но разве воробьи могут так хорошо петь? Нет, они чирикают, это известно каждому дураку. Боже мой! Премьер-министр только что задал ему вопрос. Уже два года Джардин курировал Южную Америку, и за это время седьмой раз находился на Даунинг-стрит, 10. И вот теперь замечтался. Он встретил вопросительный взгляд премьер-министра и в свою очередь вежливо посмотрел на него.
Молчание.
Джардину стукнуло сорок восемь лет. Высокий, широкоплечий, он выглядел благополучным человеком, обладавшим чувством юмора. Он понял значение взглядов, которые бросили на него Стивен Маккрей — шеф секретной разведывательной службы и Джайлс Фоули — секретарь кабинета министров.
«Боже, не оставь меня своей милостью, помоги мне сообразить», — взмолился про себя Джардин, потому что был верующим человеком.
— Трудно? Или невозможно? Мне кажется, вы считаете это невозможным, мистер Джардин.
«Спасительная соломинка. Слава Богу, надо хвататься за нее», — подумал Джардин. Он выпрямил длинные ноги и задумчиво потер нос указательным пальцем. Маккрей кашлянул, на каминной полке тикали часы.
— Мне кажется… это чрезвычайно трудно, господин премьер-министр. А невозможно только в том случае, если политические аспекты сведут на нет наши тщательные приготовления.
«Действительно ли отец премьер-министра был акробатом? Если так, то он наверняка распознает словесное заднее сальто, которое я выполнил в пустоте…»
— Мне все ясно. — На лице премьер-министра появилась довольная улыбка, будто он повернул воображаемый рычаг, чтобы отвлечь Джардина от черных дроздов и вернуть его в строгий, официальный кабинет премьер-министра, являвшийся средоточием политической власти в Англии. — Джайлс?
— Министерство иностранных дел не имеет возражений, так как правительство Ее Величества будет оказывать поддержку правительству и избранному президенту Колумбии. Они полностью одобряют решение вашего предшественника о завоевании сфер влияния в Южной Америке, где Соединенные Штаты провалились, так сказать.
2
Члены и сторонники «временного» крыла партии Шинн фейн выступают за объединение Ирландии путем вооруженной борьбы и террора.