— Скидку? В том, что я плачу, трудно заметить скидку!
— Ну, что тут скажешь, мой мальчик, таков твой выбор. Сказал бы родителям, что твоя подружка глухонемая, не перешел бы в разряд активных.
Атмосфера в доме Жюльена и Клер все больше напоминает грозовую. Призрак типа из письма постоянно витает в воздухе, сгущаясь в огромную черную тучу. До меня доходит, что у моего лучшего друга есть свой Лоран Бонне, только его зовут Анри. В конце концов, вполне может быть, у всех есть по своему Лорану Бонне… Кретинская мысль, но она успокаивает. Напрасно они предлагают мне послушать «Mise au point» Джеки Кварц[27] — душа сейчас не лежит к музыке. Даже ликер из даров моря сегодня на вкус не такой, как всегда, и послевкусие отдает неким принудительно навязанным обрядом. Мы теперь почти ни о чем не говорим, кроме как о моей пьесе — нейтральная тема, и можно особо не задумываться. Правда, не мне, которому приходится нанизывать одну выдумку на другую, всеми силами разукрашивая свой шедевр.
— А актеров ты сам выбираешь?
— Лучше так определить: у меня есть право высказать свое мнение, но, тем не менее… в общем, там одна дама, очень приятная в общении, которая… я же не могу заниматься сразу столькими разными делами… что касается актеров… эта дама работает как своего рода агентство по кастингу, ну, по меньшей мере… ну… она отбирает их по критериям, которые, скорее… ну… на самом деле, в соответствии с указаниями, которые я даю заранее в связи с…
Отвечаю уклончиво и запутанно, все равно никто не слушает — такую хренотень никто никогда не слушает.
Ох, лучше бы мне снова ужинать дома — хотя бы до тех пор, пока этот Анри каким-нибудь образом не рассосется. Наверное, им не помешало бы хоть ненадолго остаться в очень узком кругу, чтобы уладить свои делишки. Да и я толком не знаю, что можно еще рассказать о моей пьесе.
Воспользовавшись тем, что между моим братом, Анной и Таней шла увлекательная и увлеченная беседа, удаляюсь на кухню к матери. Пока она длинным, подходящим для серийного убийцы ножом нарезает ростбиф, молча торчу рядом. Я слишком упорно молчу. Так мне ничего не добиться.
— Какая прелестная девочка, тебе попалось редкое сокровище.
Подразумевается: но не ей. Высказывание повисает в воздухе, я не отвечаю, у меня другие заботы, осталось еще восемь ломтиков на то, чтобы заполучить две тысячи евро.
— Папа тоже очень ее полюбил, правда, не знаю, в ней ли дело или в рыбалке, но…
— Мам, можешь одолжить мне немного денег?
Нацеленный на остаток ростбифа нож замирает. В течение нескольких секунд испытываю ощущение, что этот клинок размера XXL сейчас перережет мне сонную артерию. Беру из корзинки с фруктами яблоко и принимаюсь его грызть с самым что ни на есть беззаботным видом, стараюсь выглядеть спокойным и уравновешенным, но это лишь подчеркивает несоответствие моего поведения моменту: мы ведь только что покончили с закусками.
— У тебя проблемы?
— Нет-нет, просто ты ведь знаешь, как бывает с финансированием постановки… Пока получишь дотацию, то и дело возникает необходимость кое-что оплатить из своего кармана. Ничего страшного, пройдет самое большее недельки две, и я тебе все верну.
— И сколько же тебе нужно?
— Две тысячи евро.
— Две тысячи… довольно много… Ладно, погоди — вот покончу с ростбифом и выпишу тебе чек. Ведь ты бы мне сказал, если б появились проблемы, а?
— Знаешь, мама, никогда в жизни у меня еще так хорошо все не складывалось.
Она быстренько заменяет озабоченность на лице нежной, исполненной материнской гордости улыбкой, затем снова начинает терзать мясо, тщательно выверяя толщину ломтей. Мама всегда и все в жизни делает именно так, если, конечно, можно говорить о жизни, когда ты постоянно все выверяешь и прилагаешь столько стараний.
Мы возвращаемся в столовую и обнаруживаем, что разговор тут идет все еще весьма оживленный. Таня — истинный виртуоз, она способна вдохнуть жизнь в любую мертворожденную дискуссию, способна вернуть в состояние бодрствования и поддерживать дальше любое впавшее в спячку обсуждение, в этом ей помогает смесь из эрудиции и хирургически точной психологии. Каждый вопрос и каждый ответ взвешиваются на ювелирных весах. Мне ничуть не жаль двух тысяч евро, которые придется-таки отдать за то, чтобы она продолжала меня обслуживать. Если и после этого я не займу в ее жизни такое же место, как Лоран Бонне, останется лишь разувериться в силе привычки.
27
Джеки Кварц (Jakie Quartz, p. 1955) — французская певица 80–90-х годов. Она принесла во Францию рэп и до сих пор имеет немало поклонников, хотя настоящего успеха не обрела. Названную песню — заглавную в альбоме «Mise au point» можно посмотреть и послушать здесь: http://www.youtube.com/watch?v=wQTrnLBuGR8k&feature=related.