Глава 3.2.
Я думала, что не смогу заснуть, но мой сон был на удивление крепким. Проснулась от лучей солнца, что светили мне в лицо, но не грели. Пережитый стресс дал о себе знать, организм просто вырубился. Вспоминала вчерашнее ночное действо как некий сюр - жестокий, непонятный, болючий. Мать приехала поздно ночью, Ксюша слышала, как ее встречал отец. За завтраком внимательно перечитала блокнот, где были написаны инструкции к применению мазей, там были и обезболивающие, и заживляющие, от ожогов, от простуды... Вспомнила фигурку афроамериканца и поняла, что то была заглушка, подавитель прослушки, замаскировано так интересно... Все делали вид, что ночью ничего не произошло. Только ловила на себе жалостливые взгляды Ксюши, что раздражали. Сегодня на рабочей зоне в кухне были повара, в воздухе витал тяжелый запах бульона, перемешанный с запекающимся мясом, запах специй, что щекотал в носу... Я ковыряла завтрак, заставляя себя есть. Видела любопытное лицо одной из поварих - слишком молоденькая, все время смотрела на нас и тут же отводила взгляд. С интересом осматривала интерьер кухни, посуду, оборудование. Уверена, она думает о том, что хотела бы быть на нашем месте, а не стоять за печкой, прислуживая... Она себе даже не представляла обратную сторону такой жизни... Непроизвольно потянулась к ноющей ране не бедре, чувствуя омерзение. Валика нигде не было видно. Не знаю, как отреагировала бы на его появление. Ненормальный. Нестабильный. Очень рисковано держать такого человека рядом. Ему тоже нужна консультация с психологом. Или психиатром. Он сам - нездоров. И заразил этой скверной и меня, издеваясь не только над телом, но и душой, разлагая мой мир столько лет подряд. Сколько раз я себе задавала вопрос: " Почему?"
Почему это происходит со мной...
Отодвинула от себя яичницу с беконом, потянулась к овощам. Сегодня в особняке было людно, готовились к приему. Мать следила за процессом работы, что и должна делать хозяйка. Пару раз мы пересекались с ней взглядами и меня окатывало теплом. Мать улыбалась уголком губ и едва заметно кивала мне головой.
Ближе к вечеру ко мне пришла Ксюша. Она вызвалась сделать мне прическу, макияж. Подобрала платье. В прошлом она работала стилистом. Замазала тональным кремом запястья, где были запекшиеся полосы от пут Валика.
Платье было черного цвета, скромное, с длинными рукавами по понятным причинам. Отец самолично пришел проверить мой внешний вид. Обошел меня, рассматривая точно лошадь на торги. Так оно и было. Хотелось передернуть плечами, избавиться от его тяжелого взгляда. Поджал губы, кивнул и ушел. Ксюша громко выдохнула, открыла было рот, выказать слова поддержки.
- Ничего не говори, и так тошно, - попросила я, рассматривая себя в зеркало; это была точно не я, слишком много макияжа, точно кукла, неживая, красивая, взгляд - загнанной лани, застывший, будто меня уже растерзали.
Моргнула, отворачиваясь.
- Ты такая грустная, и такая красивая... Притягательная смесь, особенно для мужчин, - Ксюша подошла ко мне, поправляя выбившийся локон; снизу уже доносилась музыка, размеренная мелодия, приятная, расслабляющая, будто усыпляющая бдительность. - Если бы я могла тебе чем - то помочь... Я уверена, что с Алмазовым - младшим будет в разы лучше. Пусть не любовь, но ты видела, как он относится к своей бабке? Возможно, этой даме удалось ему привить хоть толику уважения к женщинам...
Кивнула. Не хотелось спорить. Я верила, что мама мне поможет. У меня только и оставалась эта вера. Если не удастся... Неудача меня разрушит до основания.
- Пойдем? Уже полтора часа здесь, все началось давно... Нужно показаться, милая. Артур смс прислал, нас ждут, - сказала Ксюша; я видела, что она тоже не горит желанием окунаться во все это светское мракобесие, но мы должны.
Должны. Подхватила миниатюрную сумочку, в которой были мази от матери, ее блокнот и серьги. Вышла за ней, проходя длинный коридор. Сплетенный гомон голосов, волшебная музыка, смех. С виду все было красиво. Застыла на лестнице, рассматривая просторный холл, где сияли красивые мужчины и женщины. Они выглядели как с картинки, источали уверенность и довольство своей жизнью. Чувствовалась тяжелая атмосфера власти, что давила на меня, оплетая невидимыми щупальцами. Повернулась влево, натыкаясь взглядом на Валентина. Он одет с иголочки, костюмы ему всегда были к лицу. Держится уверенно, спина - прямо. Уверена, его били, но он улыбается так, будто у него ничего не болит. Отсалютовал стаканом, а мне затошнило. Хотела взметнуть руки к горлу, а потом - броситься на утек. Его взгляд точно сдирал кожу, вспарывал мышцы, и невыносимо жгло на бедре, где навсегда запечатлена его метка. Дернулась, но Ксюша вовремя перехватила меня за руку.