Вышла в коридор, стараясь ступать тихо. Глеб стоял в кухне, полностью одетый, за плитой, что - то разогревая на сковороде. Что - то явно вкусное, пахло обалденно. Скользнула в ванну, приведя себя в порядок. Предусмотрительно были оставлены влажные салфетки, сухие, туалетная бумага, бумажные полотенца и тканевые. Вода кипяток, приятно стекала по телу, будто массируя тугими струями. На табуретке уже не было вещей Глеба, наверняка, он их постирал. А вот у меня сменки не было... Трусики все же постирала, мучительно думая, куда их повесить сушиться. Решила на спинку кровати в комнате, отведенной мне. Вообще, мужчинам проще справляться в спартанских условиях. Но я рада, что здесь, а не где - нибудь в подвалах Валика. Сплела влажные волосы в косу. Как только зашла на кухню, мужчина тут же прикрыл окно, посмотрев на мои еще не просохшие волосы.
- Доброе утро. Есть горячие бутерброды, макароны и тушенка, - проговорил Глеб, поворачиваясь ко мне, когда я вошла в кухню, смущаясь, рассматривая дом при свете дня.
- Доброе утро... - села на табуретку, добротную и деревянную; Глеб подал тарелку с макаронами и мясом; сам же умял бутерброд за два укуса.
Пока я ела, мужчина клацнул электрический чайник, тут же стоял рядом - железный. На одной из полок заметила запас свечей, зажигалки, спички. Баночки с приправами. Глеб проследил за моим взглядом.
- Мы в самой натуральной глуши. Возможны перебои со светом, генераторы могут ломаться. Но вы не переживайте, Елена, - усмехнулся он. - После обеда - охота на куропаток. У меня есть некоторые вещи, они подойдут вам на смену, - кивнул он, доставая чашки, заливая кипятком чайные пакетики.
Свою тарелку он опустошил слишком быстро. Чувствовала себя неуютно. Он сам вымыл посуду, поставил все на полотенце сушиться. Так было интересно наблюдать за ним... и непривычно видеть, как мужчина сам справляется... Валентин в жизни чашки не помыл, считал это женским делом. Порывался нанять пару работников, чтобы убирали нашу квартиру, готовили нам еду. Меня это возмущало. Я хотела сама готовить, хотела работать, жить так, как это делали все нормальные люди. Как делала я, когда жила в университетском училище, учась самостоятельности у более матерых одногруппниц.
После обеда Глеб повел меня в гущу леса. Вокруг было красиво, снег сверкал в иногда выглядывающих солнечных лучах, что лениво скользили по верхушкам деревьев. Широкие еловые лапы склонились под толстым слоем снега, который также облеплял мощные стволы дубов, причудливо сплетаясь на раскидистых ветвях, вместо листвы. Я старалась идти в аккурат по следам Глеба, что пер вперед точно атомный ледокол. Я поражалась, сколько в нем было силы, желания жить. Ему нравилось ходить по лесу, ему нравилось охотиться. Уверена, ему доставило бы еще больше удовольствия, если бы здесь не было генераторов, печей и прочего современного, что так облегчает нам жизнь. В нем будто пробуждалось что - то первобытное, такое манящее, привлекательное и такое пугающее одновременно. Мне кажется, даже взгляд его стал более жестким, а голос - ниже, вибрировал по моей коже, отдаваясь в груди... Споткнулась, плюхнулась в снег, тихо пискнув. Глеб оказался рядом в считанные секунды, поднимая меня, тяня за запястья. Он не делал мне больно и его хват я бы назвала мягким. Его руки были горячими, жгли мою кожу. А запястья казались слишком хрупкими в его пальцах... Я удивлялась, что такие ручищи могут быть такими... безопасными. Не приносить своими прикосновениями боли...
- Все в порядке? - спросил он, зарождая своим бархатистым голосом мурашек по позвонку; кивнула, снова тонула в его зеленых глазах.
Он моргнул, отпустил меня, прошел вперед. Поплелась следом, вдыхая ледяной воздух, что резал легкие, но мне было жарко.
- Вы говорили, что мы идем охотиться на куропаток. Но где же... ваше оружие?.. - спросила я, разрезая звенящую тишину.
- Есть предостаточно способов, которыми можно поймать дичь, - усмехнулся Глеб. - Мой дядька был заядлым охотником. Это его дом, он построил его собственноручно, мы - только немного облагородили. Как только мы научились ходить с братом, он забирал нас сюда, учил всему, что знал сам. Здесь я себя чувствую... свободным. Вы увидите, Елена, одну из простейших ловушек.
Мы прошли еще немного, завернув за кустарники, что выглядели густыми заснеженными сплетениями, казались сказочными. Точно за ними стоит замок Спящей красавицы, где все погружены в глубокий магический сон... Вышли на небольшую опушку. И я увидела несколько рябых птиц, что застряли головами в снегу, рядом - рассыпано пшено, точно бисер. Они не двигались. Кое - где заметила чернеющие лунки. Цепочки птичьих следов, что бороздили снег, так похожий на глазурь. Прошла к одной из лунок и увидела углубление, похоже, что там была часть пластиковой бутылки, на дне - приманка в виде смешения круп, рядом - тоже рассыпано немного. Глеб прошел к первой ловушке, провел рукой по спине птицы, она забила крыльями. Мужчина легким движением свернул ей шею. Ну, или не знаю, что он там сделал, но она перестала трепыхаться... Я громко выдохнула. Он посмотрел на меня. Я спокойно относилась к охоте, мой отец любил такие мужские развлечения, собирая большие компании. Но сейчас... Странно то, что я не испытывала жалости к Старышеву, а вот к птичке - да. Словно птица напоминала мне меня, так же пойманную в ловушку.
- Хотите, чтобы я отпустил вторую птицу? - спросил спокойно Глеб, рассматривая меня; почувствовала себя такой маленькой и беспомощной, кивнула.
Он прошагал ко второй ловушке, аккуратно высвобождая птицу. Крепко держал ее за туловище, чтобы не выбралась раньше времени. Подошел ко мне.
- Это самец серой куропатки. Характерная особенность этой птицы - серое брюшко с ярким округлым пятном темного цвета. Верхняя часть оперения рябая, с коричневым оттенком. Самцы отличаются от самок более ярким оперением, - проговорил Глеб, потом присел, отпуская птицу, что тут же стремглав рванула за кустарники. - В естественной среде у куропаток очень много врагов. Коршуны, ястребы, совы, кречеты, лисицы, песцы... На подрастающее поколение иногда охотятся вороны. Для яиц опасность представляют ужи и ежи, которые могут разорять гнёзда. Если гнезда располагаются недалеко от населённого пункта, то птенцами могут поживиться кошки и собаки. Из - за такого большого количества врагов, куропатки редко доживают до четырехлетнего возраста, но в неволе спокойно живут до десяти лет.
- Очень... познавательно, - выдохнула я, физически ощущая мощь, что исходила от мужчины, который всматривался в мое лицо слишком внимательно.
- Это естественный отбор, Елена. Одни поедают других. Круговорот жизни. И у вас есть все шансы выжить, - сказал Глеб. - Не думайте, следуйте своим инстинктам. Они - самые верные. Они заставляют нас выживать, - прищурился, не дав мне возразить. - Я вижу в вас силу. Не дайте ему победить.
- Не дам... - проговорила я, облизав пересохшие губы...