Глава 11.2
Меня тянут за куртку с чудовищной силой, руки наконец - то отрываются от тела Алмазовой. Я невольно становлюсь на ноги, отдаленно понимаю, что где - то болит, но боль какая - то далекая и вялая, не стоит моего внимания.
- Ты не ранена? - слышу глухой голос Глеба, совсем рядом; поворачиваюсь, как заторможенная, смотрю на свои руки и куртку - они в крови: багровые пятная впитались в куртку, на руках - более яркие пятна.
Мне тошнит. Это не моя кровь. Кровь бабки Алмазовой. Чувствую дрожь, что прошивает тело. Мотаю отрицательно головой. Глеб кивает в ответ, заводит меня за свою мощную спину. Отмечаю оружие в его руках. Все кажется слишком медленным, каждый шаг дается с трудом.
- Держись меня, - говорит он и идет вперед, по над машинами, слышу выстрелы слишком быстро; он пробирается среди машин, идет к одному из авто, совсем рядом кто - то тихо стонет.
- Я просто водитель! Я просто водитель! - верещат близко, звук режет по ушам, Глеб открывает дверь машины, вытягивает оттуда сгорбленного мужика за шиворот, бьет его головой, вырубая.
- Лезь на переднее, сразу пригибайся, прячь голову, - говорит Алмазов, слышу стрекот пуль по нашей машине, железо искрит, но Глеб даже не вздрогнул, лишь пара выстрелов в ответ; его лицо сосредоточенно, в зеленых глаза горит адское пламя, но этот мужчина его контролирует.
Он даст волю себе потом. Чтобы я не видела. Мы резко трогаемся с места, нас накрывает градом пуль, кажется, даже пробили шину - машина опасно вильнула, но Глеб удалялся от места перестрелки, набирая скорость. Я слышала собственный пульс, что бахал точно артиллерия, оглушал. Наблюдала за Глебом, всхлипывая. Его бабка защитила меня, получив пулю, которая была моей... Мы не любили с ней друг друга. На знаю, почему. Но ее поступок... Я не знала, что сказать. Я не знала, что хочет услышать Глеб... Он казался каменный, неживым, точно робот, киборг, с железом внутри, обтянут кожей. Разве может быть человек настолько сдержанным?..
- Глеб, я не ... - начало было я, но он разлепил губы, ответив:
- На надо, Лена. Не сейчас.
- Но... - снова попыталась я, попыталась вылезти, он протянул руку, надавил на голову, чтобы не высовывалась.
- Ты ни в чем не виновата, Лена. Сейчас нужно спасаться живым. А Ба... мы похороним ее с почестями, - проговорил хрипло Глеб, заметила, как дернулся его кадык.
- Прости... - проговорила одними губами, если он и услышал, то не подал виду.
Мы мчались еще минут двадцать, потом он пересадил меня в другую машину, что ждала нас на развилке дорог. Я потянулась за ним, ощущая чудовищную вину. Если бы меня не было, не было бы и всего этого. Но я так отчаянно хотела жить...
Меня перехватил один из мужчин, охрана, что должны сопровождать.
- Глеб! - крикнула я в его широкую спину; он развернулся, дав знак отпустить меня.
Побежала, вцепляясь в него, вдыхая его аромат. Давясь слезами.
- Прости! Прости! Прости! - твердила как заклинание, мне было так плохо, все тело пронзала боль, выкручивая грудину, разрывая мышцы и дробя кости; даже дышать было больно, словно сам воздух накалился, был против поступать в мои легкие.
Глеб смотрела на меня, пронизывая тяжелым взглядом.
- Потом, - проговорил тихо, едва коснувшись костяшками пальцев моей щеки, отлепил от себя мои руки и пошел в сторону вереницы машин, что только увеличивалась.
Понимала, что будет война. Что он будет копать, пока не найдет всех причастных. И виновных. Пока не покарает каждого.
Меня тут же подхватили пара мужчин, уводя в противоположную сторону, к другому авто. Всю дорогу я ревела, до хрипоты. Один из охранников протянул мне пачку влажных салфеток и я с остервенением оттирала с себя кровь Валентины Викторовны. Ближе к ночи мы заехали на территорию коттеджа, часть которого еще строилась. Он казался заброшенным. Мужчины проводили меня в одну из комнат и вкололи мне что - то, что вырубило меня через пять минут. Я сопротивлялась, правда. Кого - то даже укусила за предплечье, но тьма уже вошла в мое сознание, поглотив меня.