Мы сели в машину, видела еще одну, охрану, что держалась на приличном расстоянии сзади. Глеб был, как всегда, сосредоточен, сканировал пространство. Мы ехали по шумной трассе, перед глазами пронесся застывший укрытый снегом парк, казался серым и почти безлюдным, с частоколом из лысых деревьев. Цветные вывески миниатюрных магазинов и огромных торговых центров, красочные высотки - новостройки, и скучные панельные дома - старички гармонично дополняли друг друга, раскинувшись вдоль дорог.
- Глеб, - потянулась к нему. - Что насчет встречи с моим... отцом? - немного подвисла на последнем слове; понимала, что Алмазов меня не пустит, да я и не горю желанием видеть этого человека.
Хватило его гадкого сообщения. Глеб повернулся, убрал прядку с моего лба, огладил щеку шероховатыми пучками пальцев, взгляд его смягчился.
- Зная Геннадия Ивановича, он уже прощупывает почву. За нами, в потоке, пара машин - его люди. Наблюдают, - ответил Глеб, поворачивая ко мне свой телефон, на экране был план ... какого - то здания. - Это - план торгового центра "П". Мы зайдем в него и выйдем через вот этот выход. Там нас подберет Акиф. Мы избавимся от хвоста.
- Так он торопит с ответом, - говорю я, снова ощущая тошноту; мой отец опытен, имеет большие возможности, как и каждый, кто задействован в этом противостоянии.
И если нас еще не нашел Богачев, значит, отец хочет разговора без него. Очередная уловка? Возможно, он заставил каким - то волшебным образом Валика затаиться?
- Как он нашел нас? - мой голос дрогнул; Глеб обнимает меня, делаю глубокий вдох - он пахнет морем и чем - то терпким.
- Твой отец много лет сотрудничает с частной военной компанией "Р", у них - новейшие ресурсы, - ответил мужчина, вышел из машины, осматриваясь, когда мы припарковались около огромного здания торгового центра. - На самом деле, люди оставляют за собой очень много следов. В наше время находить стало легче. Люди никогда не пропадают бесследно. А если и пропали - значит, кто - то очень хорошо постарался.
Обошел с другой стороны, открыл дверь. Я неуклюже вышла из машины, Глеб был рядом, шли мы так, что он закрывал меня собой. Я много раз видела, как делают так охранники, сопровождая отца. Голова кружится, а сердце стучит так, что отдает в висках и в горле. Цепляюсь за мужчину. Он сжимает мою руку.
- Все хорошо, Лена. Посмотри на меня. Все хорошо, - говорит спокойно он, заводя меня внутрь, мы вливаемся в поток людей.
Вокруг - слишком громко, рябит в глазах. Стараюсь дышать ровно, не не получается. Попадаю в плен его взгляда. Зелень, спокойная и уравновешенная, точно болота. Утягивает меня, охлаждает, насаждает свое спокойствие. Перестаю так дергаться.
- Любишь мороженное? - спрашивает у меня Глеб, а я едва сдерживаюсь, чтобы не открыть рот от удивления.
- Ты сейчас серьезно?! Нас преследует мой отец, который готов на все, чтобы удержать свое положение и власть. Возможно, где - то рядом гуляет мой бывший муж - садист! - осматриваюсь, щурясь, но не могу различить ни одного лица; здесь слишком ярко и тускло одновременно, душно, гомон режет по ушам.
- Самое время, Лена. От того ощущаешь все... острее, - улыбается Глеб своими порочными губами, обнажая ряд белых крепких зубов, я пропускаю судорогу внизу живота.
Воспоминания вспыхивают в мозгу картинками: как Глеб прикусывает зубами мои соски по очереди, очерчивает их языком... Тряхнула головой, поморщилась.
- Он загоняет нас в ловушку! Это ты никогда бы не стал действовать, в толпе людей. Мой отец - другой. Он может взорвать этот центр, лишь бы добраться до нас, и ему плевать на людей, - шепчу ему, едва перебираю ногами, он держит меня, иначе бы я упала бы прямо на пол.
- Так какое, Лена? Думаю, тебе нравится пломбир, - Глеб спокоен и разрезает пространство точно атомный ледокол.
- Здесь могут быть снайперы, - говорю ему.
- По - моему, кто - то пересмотрел американских боевиков, - в открытую смеется мужчина. - Мы бы не вошли в периметр, не прочесанный моими людьми.
- Что за гребанная игра?! Вы что, меряетесь теми самыми местами? - киваю вниз.
- Очень похоже... Он показывает свои возможности. Но я - за то, что бы мое то самое место было в твоих руках, - Глеб шепчет проникновенным голосом на ушко, запуская мурашек от шеи вдоль позвонка, касается языком; мой вдох слишком громкий.
Я не понимаю его веселья и настроя. Мне страшно. Мне всегда будет страшно, пока живы мой отец и мой бывший муж.