Но всегда присутствует страх будущего.
- Не думай глупостей, сладкая, - он прижимает меня к себе и я растворяюсь в его мощи и жаре, что исходит от сильного тела; глаза смыкаются, уплываю в дремоту, что иногда прерывается вздрагиванием и какими - то размытыми темными образами.
Тогда я выныриваю в реальность, но Глеб - рядом, гладит меня, успокаивающе шепчет что - то ласковое, я не вникаю в смысл, просто слушаю его глубокий бархатный голос, что проникает в каждую клеточку сознанию. Мне снится вода, но она ледяная, колючая, забивается в легкие, затягивает на дно. Беспокойный сон. Каждый раз Глеб сжимает меня сильнее, я подрагиваю, точно это было в реальности, чувствую боль в конечностях, какая бывает, когда они слишком замерзнут...
Просыпаюсь в очередной раз. Мы стоим на стоянке, среди других машин. В метрах десяти от нас - небольшая серая гостиница, совсем не привлекательная, теряется на фоне остальных зданий, что обступили ее кругом.
- Т -с-с-с-с, все хорошо, Лена, - говорит Глеб. - Мы останемся здесь. Охрана - по периметру, в гостинице. Мы здесь по соображениям безопасности. Неудобно. Тебе надо поесть.
- Мне... удобно. Рядом с тобой. И я не голодна, - тело немного затекло; осматриваюсь: здесь больше места, похоже, поменяли машину, пока я спала.
- С милым рай и в шалаше? - усмехается Алмазов, прищуривая глаза.
- Типа того, - пожимаю плечами, машина явно дорогая, со всякими мужскими игрушками; разминаю руки, потягиваюсь, он следит за мной, крылья его носа слегка трепещут.
Только рядом с Глебом я могу спать так крепко. Только рядом с этим мужчиной проходят мои кошмары, отступают на второй план. Блекнут. Я смотрю на него, любуюсь. Глубоко посаженные глаза, взгляд - цепкий, смотрит в самую душу. Зеленые, кажутся мягкого равномерного оттенка в полутьме. Порочные губы, тяжелый подбородок, щетина, жесткая как наждачная бумага. Тяну к нему руку, очерчивая скулу, скольжу по мощной шее, дальше, по груди. Где размеренно бьётся сильное сердце. Без перебоев. Чувствую, как под рукой содрогается сталь, напрягаются мышцы. От тела идет жар. Он красивый... Смотрит на меня. Застыл. Взгляд постепенно наполняется желанием, блестит.
Тянусь к нему, нахожу теплые сухие губы, едва облизываю их, дразня. Хочу почувствовать его руку в своих волосах, на шее. Вес его тела на себе. Мне необходимы его прикосновения. Они выбивают меня из реальности. Дарят невероятные ощущения. И я могу продержаться день за днем, храня эти воспоминания и ощущения как сокровища.
Глеб тянет меня на себя, усаживает так, что я чувствую его член, упирается мне между ног. Мужчина впивается в мой рот поцелуем, выбивая из меня стон. Руки сжимают талию, забираются под свитер, отодвигая чашечки лифчика, освобождая грудь. Стону, кружева слишком натирали. Снимает с меня свитер, футболку, лифчик. Дрожу, не от холода, от предвкушения. Он смотрит голодным взглядом на мою грудь, на соски, что твердеют. Щипает за сосок, ко второму тянется губами. Мой позвоночник плавится, выгибваюсь. Сладостная дрожь пробегает по коже. Его язык обрисовывает чувственный контур, перекатывает, покусывает. Горячо. Внизу живота сводит тугим узлом. Пытаюсь сжать бедра, чтобы унять жар.
- Гле -е-е-е-еб... - стону, трясь об него, точно кошка; ощущаю себя фарфоровой статуэткой в его руках.
- Сейчас, моя горячая девочка, - говорит он слишком низко, с хрипотцой, сводит меня с ума красивым тембром голоса. - Я помогу тебе...
Приподнимает, пока я целую его шею, скулы, прикусываю мочку уха. Слышу, как расстёгивает себе ширинку, сдирает штанину с одной моей ноги. Чувствую твердую горячую плоть, что мажет по внутренней части бедра. Слышу глухой удар, выдох с его стороны. Понимаю, что он ударился головой об крышу авто. Глеб - крупный мужчина. Тихо смеюсь, он ловит сосок ртом, втягивает и мой смех рассеивается, сменяясь тихими стонами. Его пальцы проходятся по сочащейся соками плоти, проверяет мою готовность. Ерзаю от нетерпения, стон получается каким - то гортанным, низким... Он входит в меня медленно, наблюдает за моей реакцией. Цепляюсь за его плечи. Перехватывает пятерней за волосы, немного тянет назад, чтобы видеть меня всю.
- Ты такая красивая, - говорит он с придыханием, начинает раскачиваться; его руки тут же смыкаются на талии, он устанавливает темп, начиная неторопливо, потом - быстрее и быстрее.
Дрожь прошивает тело, он насаживает меня на свой член. Сильно. Мощно. Вбивается глубоко. Мне нравится так. Он - почти полностью одет. Я - обнажена, в его руках. Он рычит, точно зверь. Хочется кричать, кусаю губы. Кожа трется об его джинсы, об куртку с заклепками, добавляя острого.
- Гле- е- е -е- е- еб... я не ... могу... - падаю ему на грудь, не в силах выдержать темп; кайф нарастает, скручивает, заставляет натянуться как струна, где - то далеко слышу боль, размытую, тягучую.
Жду спасительные спазмы, что дадут разрядку. Его рука скользит к попе, сжимает. Чувствую палец, что легко давит на колечко ануса, пытаюсь выкрутиться, но Глеб сильнее вжимает меня в свою грудь, где колотится его сердце, урчит, точно мотор. Давит пальцем сильнее, проникая внутрь, меня прошивает судорога, остро - сладкая, немного колючая, новая, сметающая все вокруг. Захлебываюсь собственным стоном, меня колотит, в глазах - вселенная, с россыпью искр, блестящих, слишком ярких. Постанываю, не ощущаю своего тела. Растворилась в мужчине, слилась с ним воедино.
- Шикарно... - слышу отдаленно. - Ты так ярко кончаешь... - Глеб проводит пальцами по набухшему клитору, заставляя меня снова содрогаться, выгибаться в его руках. - Такая чувственная... сладкая...
Чувствую слезы, что льются по щекам. Глеб слизывает их языком.
- Моя красавица, - говорит он, его лицо становится серьезным, он едва заметно вздыхает, шарит рукой сзади сиденья, выуживает влажные салфетки. - Одевайся. Я теряю контроль. Это плохо, - он быстрыми движениями вытирает меня между ног, смутно мелькает мысль, что мы всегда занимались сексом без предохранения, а в этот раз - он кончил в меня.
Как - то слишком торопливо натягивает на меня ту штанину, что снял. Сверху натягивает футболку, свитер, убирает с лица волосы, поправляет на мне одежду, точно ребенка в сад собирает. Лифчик выуживает откуда - то из - за сиденья, кладет себе в карман.
У него всегда была отменная чуйка, как у дикого животного. Я заражаюсь беспокойством, стараюсь рассмотреть округу через окна, что затонированы. Слишком мало освещения, стоянка кажется пустынной. Около входа в гостиницу собрались люди, что стоят в разброс. Кто - то курит, клацая в мобильном телефоне. Парочка - сидит на лавочке, потягивая кофе из бумажных стаканов. Еще один парень нервно курит, разговаривая по телефону, ходит туда - назад. Окна в гостинице горят через одно.
Глеб приводит себя в порядок. Поворачиваюсь к нему. Он напрягся, застыл. Точно хищник, готовится к нападению. Смотрит на телефон, что молчит темным экраном. Вижу, как выключается свет в одном окне. Следом - в другом. И еще одно.
- Они здесь, - говорит он, желваки заходили на скулах. - Не оторвались.
Вопрос застыл на языке, не могу произнести. Валентин или Артур?.. Кого из них я боюсь больше?..
Пространство разрезает режущий звук пожарной сигнализации. Зажимаю уши руками. Свет тухнет во всем квартале, гостиница и округа погружается во тьму.