- Прости, - повторяет Глеб хрипло, вижу, как дернулся его кадык на мощной шее; замечаю еще одну группу, примерно пять человек.
Они двигаются слажено, обходят гостиницу с другой стороны. Мы ждем. Я не слышу ни выстрелов, ни криков. Около крыльца гостиницы стоят постояльцы, они спокойны, так же курят, пьют кофе, говорят по телефонам. Будто ничего не происходит.
- Пригнись, Лена, - говорит Глеб, начиная выруливать со стоянки; я обхватываю голову руками, слыша только стук собственного сердца, быстрый, сбивающийся с ритма.
Машина набирает скорость, в голове все пульсирует, уши закладывает и в мозгу звуки, точно я несусь на скоростном поезде. Стучит, издает зычные гудки... Только поднимаю голову, чтобы глотнуть сильнее воздуха, как слышу стрекот пуль по железному корпусу.
- Лежать! - рявкает Глеб, ловлю его черный взгляд, что отображается в переднем зеркале; сжимаю челюсть, закрываю глаза так сильно, что вижу белесые пятна, которые расходятся неравномерными кругами.
Машина виляет, на скорости это реально страшно. Как и пули, что накрывают смертельным градом, стучат слишком громко. Хочется кричать. Тошнит. Потуги в холостую. Сильный удар, что отдается волной по мне, впечатление, что ударили меня под дых. Высовываю голову, за окном мелькают серые здания. Промзона. Мы в ловушке? Или это наш шанс вырваться?.. Авто тормозит, издавая визг, поскрипывая.
- Выходим, - говорит Глеб, открывая дверь и вытаскивая меня из салона. - Смотри на меня. Ты делаешь все, что я тебе говорю. Соберись, Лена, - киваю, во рту слишком сухо, не могу сглотнуть давящий в горле ком.
Мужчина берет меня за руку, ведет за собой. Двигается плавно, бесшумно, быстро. Я - точно слон в бакалейной лавке. Топчусь. Издаю слишком много звуков. На улице ночь, но луна светит достаточно ярко, чтобы рассмотреть черные силуэты построек. Пробираемся вдоль зданий, что сменяют друг друга, уходим в лабиринты. Огромный химический завод советских времен. Вижу часть железной дороги, четко очерченную в молочном лунном свете. Все кажется заброшенным. Наверное, так и есть, потому что на действующем заводе было бы КПП, мы бы не заехали на территорию так просто. На одном из зданий вижу яркие граффити, что странно светятся, дурацкие надписи с нецензурными выражениями. Чем дальше мы уходим, тем больше зданий без окон, кажущиеся слишком серыми и хлипкими, мрачными. Мне жутко, часто спотыкаюсь. Глеб скользит уверенно, знает, куда идти. Наверняка, в его памяти отпечатался план завода и прилегающей территории, он чудесно ориентируется на местности.
- Леночка -а - а - а - а, - слышу противный голос, разрезающий тусклую тишину; прижимаю руку ко рту, невольно вырывается всхлип.
Валентин. Он пришел за мной. Меня трясет точно в лихорадке. Я и забыла, как это - боятся его. Сердце ломит ребра. Я не могу сделать нормальный вдох, воздуха просто нет.
- Я пришел за тобой, моя законная жена, - его голос резонирует, отбивается от построек, наполняет мое сознание; он везде и совсем рядом, слишком много.
- Смотри на меня, - говорит тихо Глеб. - Лена, смотри на меня. Вдох - выдох, вдох - выдох, - он тянет ко мне руку, проводит шершавыми пальцами по шее и я чувствую давление, он жмет в какие - то точки и я делаю спасительный вдох, громко и жадно. - Вот так. Умница. Смотри на меня. Он не получит тебя. Никогда. Не слушай. Он запугивает, как делал всегда.
- Мои люди окружили завод, вы не сможете выйти. Я дал приказ не стрелять на поражение, но ранить можно... Я всегда нахожу тебя, моя любовь. На тебе - мои метки. Ты принадлежишь мне, Ле -е-е-е-е - на, и твой сладкий мальчик не защитит тебя. Но я дам ему быструю смерть. Ты увидишь, - Валентин говорил и говорил, я ощущала, как круг сужается и мы - в самом эпицентре.
Вцепилась в Глеба, точно осьминог. Он держал меня взглядом, не давал мне отвлечься на что - то другое, потонуть в своем страхе. Всматривалась в лицо, что стало таким родным. Потянулась к нему всем телом, впиваясь в его губы. Горячий язык проник в мой рот, вырисовывая жесткие узоры. Адреналин переполнял нас. Глеб потянул меня за волосы, отстраняясь.
- Так не пойдет. Я не смогу быть сосредоточенным, - выдохнул он. - Я выведу нас отсюда. Мои люди тоже рассредоточены как вокруг, так и на самой территории завода.
- Кажется... я... люблю тебя... - получилось сипло, в ушах стучит собственная кровь, что с бешеной скоростью несется по венам; я сделала это, сказала то, что, возможно, я не смогу повторить никогда, если Валентину удастся добраться до нас.