Глава 2.1.
Мы прошли несколько комнат, заняли позицию так, чтобы у нас был хороший обзор, при том, что нас не было видно. Ксюша улыбалась, глубоко дышала от быстрого шага, сейчас же - притаилась около гардины. Словно девчонка, казалась такой молодой и счастливой, будто делает нечто совершенно запретное.
- Ого! - проговорила она, и я инстинктивно прижалась к ее худенькому тельцу, выглядывая из - за ее плеча и рассматривая просторный двор; чуть поодаль стояли пара внедорожников, к ним шли мой отец и противная старуха с уродливым шрамом на лице.
Около одного из внедорожников стоял, судя по всему, Глебушка. Старушка схватилась за него двумя костлявыми руками так, будто от этого зависела ее жизнь. Глебушка... был, мягко говоря, неандертальцем. Здоровенный детина под два метра ростом. Мощный - вот какая первая ассоциация приходила на ум. Широкий разворот плеч, морда кирпичом, слишком короткая стрижка, по - армейски. Темная рубашка сидела на нем идеально, выделяя рельефную развитую мускулатуру, джинсы обтягивали мощные бедра и поджарую задницу. Просто машина для убийств. Моргала и офигевала от его внешнего вида. Он приобнял старуху, его ручища легла на ее худую спину, занимая половину туловища. Даже мой отец, статный, с военной выправкой, казалось, немного сдулся на его фоне. А старушка и вовсе казалась маленькой статуэткой.
- Интересно, у него там тоже все такое... впечатляющее?... - проворковала Ксюша. - Мне срочно нужно выпить. Прям вот очень срочно...
Меня снова тошнило, перед глазами появился образ жилистого Валентина. Муж был тоже высок, ладно сложен. И силы в его руках было очень много, его удары не раз выбивали меня из реальности и оставляли чудовищные синяки. Страшно подумать, что будет, если меня приложит такой великан, наверняка, размозжит череп с единственного удара... Нет, однозначно, я должна бежать, любой ценой. Уверена, меня ждет еще разговор с отцом, судя по тому, как он мазнул по мне равнодушным взглядом. Нет, не так. Не разговор. Приказ от него, что я должна сделать. Если буду противиться, он укажет мое место, найдет нужные слова, что больно бьют в сердце.
Глебушка повернулся в нашу сторону, немного прищурив глаза. Почувствовал наши взгляды, но он не мог видеть нас. Я же жадно всматривалась в грубые черты его лица. Не красавец, но что - то было в его лице каменное, первобытное. Тяжелый подбородок, крупный нос, полные губы, глаза низко посажены, от того взгляд казался слишком пронзительный. Словно его лицо наспех высекли из стали, наделяя древним, первородным. Сперло дыхание. Будто он наверняка знает, что мы стоим тут, прячемся за гардиной, рассматривая его. Отвернулся, что - то говоря моему отцу, который усмехнулся, кивнул. Мурашки поползли по моим плечам, передернулась. Мой отец смотрел на Глебушку, как на равного. Он уважает только мощь и опыт. Сам есть бывший вояка, привык отдавать приказы и получать полное подчинение. Он видел только своих сыновей. Когда смотрел на меня, было чувство, что я - нечто без плоти, привидение, призрак. Досадливое недоразумение, которое проявилось и портит общую картину.
Видела, как Глебушка заботливо усаживает старуху в машину, сам залезает внутрь и мне кажется, что машина треснет от его габаритов и веса. Мой отец машет им рукой на прощание и идет в дом. В висках начинает пульсировать, я хочу вдохнуть свежий воздух. Машины выезжают за периметр, а я несусь через холл, к выходу. Нужен воздух. Прижимаю руки к горлу. Меня перехватывает отец, вздрагиваю от его жесткой хватки. Жжет на плече, в аккурат, где его пальцы сжимают меня стальным хватом.
- Есть разговор, Лена, - говорит отец, кивает в сторону лестницы, где я вижу Валентина; он стоит, словно ожидает нас, скрестив руки на широкой груди.
Мой муж выглядит шикарно. Красивый, точно аристократ, с ленивым взглядом, который может изменится до уничижительного, расплющивающего тебя. Он смотрит на меня, недовольно поджимает губы. Я знаю, что он хочет меня. Мучить. Насиловать. Скрутить и поставить так, чтобы его проникновение было еще глубже. Чтобы я не могла двигаться, чтобы мое тело и разум были полностью в его власти. Я для него - сродни игрушке, которую можно крутить, вертеть. Иметь. Поломать. Ноги будто ватные, тело разбирает слабость, отец едва ли не тянет меня за собой. Оборачивается, окидывая непроницаемым взглядом.