— Ты кто такая? — спрашивает один из них. — Тоже толкаешь?
— Что? — ошарашенно спрашиваю.
— Да ладно, не придуривайся, что продаешь? И от кого? Ты же знаешь, что это клуб Черного?
Я ничего не знаю. Ни кто такой этот Черный, ни что я должна продавать. Дурь? Нет, это ошибка. Точно-точно глупая ошибка.
— Оглохла? — спрашивает девчонка рядом. — Тебе вопрос задали.
— Я ничего не продаю. Меня сюда по ошибке запихнули.
На меня продолжают давить, задавать вопросы. В какой-то момент мне кажется, что меня начнут бить, но от несправедливости меня спасают те самые полицейские. Усевшись за руль, они приказывают заткнуться и заводят двигатель. Всю дорогу меня испепеляют взглядом, а сидящая рядом девушка, кажется, готова наброситься, как только ей дадут такую возможность. К счастью, мы не останавливаемся, а по приезде нас разделяют.
Только на выходе я замечаю, что у других ребят на запястьях наручники, а мне их не надели. То ли забыли, то ли решили, что я никуда не убегу. Мне бы это и правда не пришло в голову. Я все еще надеюсь, что после разбирательств меня отпустят и принесут свои искренние извинения. Можно неискренние. Главное, чтобы отпустили домой. И на стажировку. Иван Павлович — прекрасный хирург с многолетним стажем — точно расстроится, если я пропущу завтрашнюю операцию по удалению опухоли.
— Послушайте, — начинаю я, но быстро замолкаю, потому что меня помещают в камеру.
Здесь грязно и пахнет так, словно здесь месяц жил бомж и пять минут назад его отсюда увели.
— Подождите! — кричу тому, кто меня сюда запихнул. — Это что, все? Вы здесь меня оставите?
— А чего ты ожидала? — смеется он и уходит.
Я стою на одном месте. Ровно там, где меня оставили. Здесь абсолютно нечего делать, а никто мне не отвечает. Я силюсь вспомнить, что там обычно делают героини кино. Требуют их выпустить? Или просят предъявить обвинения? Можно еще потребовать адвоката и совершить звонок, но дело в том, что звонить некому. Разве что той же одногруппнице, хотя вряд ли Дарина сейчас возьмет трубку. Родители ничем мне не помогут, потому что живут в другом городе, да мне и в голову бы не пришло их набирать. Папа недавно перенес инсульт, так что звонок примерной дочери в час ночи — точно не то, чего они ожидают.
За мной приходят спустя какое-то время. По личным ощущениям, проходит по меньшей мере вечность, когда следует скрип металлической дверцы, и мне кивают на выход. Парень все тот же, который рылся в моей сумочке, хотя я, честно говоря, думала, что его сменят хотя бы в участке.
Я не сопротивляюсь. Иду молча, останавливаюсь у массивной металлической двери, которую тут же открывают, а меня подталкивают внутрь. Там два стула и стол. Тоже не первой свежести. Как только захожу, дверь захлопывают, но на ключ не закрывают. Впрочем, кому придет в голову пытаться сбежать из полицейского участка? Мне — точно нет. Я отодвигаю стул и сажусь лицом к двери. Прокручиваю в голове фразы, которые должна сказать. И вопросы. Господи, конечно, нужно хотя бы спросить, за что меня задержали! И почему отобрали сумочку с телефоном и, между прочим, деньгами?
Спустя пару минут дверь открывает тот самый незнакомец, что настойчиво звал меня замуж в клубе. Одетый в ту же одежду, собранный. Он заходит в помещение, без брезгливости отодвигает стул напротив и садится, неотрывно глядя на меня. В голове проскальзывает множество мыслей. От того, что у него что-то украли, и он решил, что это я, до того, что он следователь под прикрытием. Или как их там называют, господи?
— Будем знакомиться, Василиса, — не спрашивает, а утверждает мужчина. — Билецкий Марк Савельевич — лучший адвокат этого города.
Глава 2
— Почему я здесь? — задаю вопрос, который гложет меня с момента задержания. — Мне никто ничего не говорит, у меня забрали документы и не отвечают на мои вопросы.
— Ты здесь по глупости, — говорит Билецкий. — В твоей сумочке нашли подозрительный пакетик. Его отправили на экспертизу, до того момента ты пробудешь здесь.
— Но это не мое!
— Охотно верю.
Я ничего не понимаю. В комнате допроса холодно и страшно. Я ежусь. Билецкий, заметив это, снимает свой пиджак и благородно вешает его мне на спину. Я вдыхаю его запах, тону в теплоте, укутываюсь, соединяя края воротника под подбородком. Сейчас мужчина, несмотря на то, что выпивал в клубе и нес ту чушь про замужество, выглядит вполне собранным и адекватным. В его руках телефон, в котором он что-то просматривает, а затем поднимает голову и впивается в меня взглядом, от которого почему-то страшно.