«Я его так люби–ила, – рыдала она на моем плече после не помню какого по счету коктейля, размазывая сырость по моей рубашке. – А он, сволочь, с моей сестрой… ребеночка дела–ал. Я хочу ему отомстить. С тобой. Как тебя зовут?
– Артем.
– Артем. Клевое имя. А меня Вероника.
– Я знаю.
– Знаешь? – расфокусированным взглядом пыталась разглядеть мое лицо. – Откуда?
– Ты сама говорила.
– Да? Не помню. А моего жениха зовут Саша. Мы сегодня должны были пожениться. Я его так люби–ила. А он, сволочь, с моей сестрой…»
И заново.
И опять.
Как с ней трахаться такой? Утром ничего не вспомнит, а я буду виноват. Еще заявит на меня. Поэтому добровольно записал себя в охранники и исправно выполнял свои обязанности.
К полуночи я готов был диджею отписать квартиру, лишь бы он ставил одни медляки, во время которых я мог перевести дух. Еле–еле переставлял ноги свои и невесты в толпе таких же неугомонных оторв. Уже не реагировал на шпильки–пики, прокалывающие мои кроссы практически насквозь.
Одно радовало: под крики «Горько!» мог беспрепятственно целоваться с невестой, смакуя ее мягкие податливые губы. Под медленные танцы – прижимать к себе, пальцами пересчитывать позвонки на наполовину голой спине, чувствовать ее тепло и аромат кожи. Во время зажигательных танцев жрать глазами колыхания прелестной груди и глотать слюну, представляя что там – под корсетом.
Раньше заводила только Оксана. Сейчас – торкало, кружило, возбуждало от этой молоденькой девчонки. Она утягивала в водоворот каких–то непонятных чувств. Пьянила без алкоголя.
Лишать себя общества этой девочки больше не хотелось.
С размазанным макияжем, трезвая, пьяная, веселая или ноющая, говорящая всякую херню или вытирающая сопли о мою рубашку – она устраивала меня полностью.
«Осталось увидеть ее голой и можно жениться» – поржал внутренний голос.
Появление на танцполе «любимого Саши» не было неожиданностью. То, чего добивалась Вероника, случилось. Явился сученыш после полуночи. Вычислил ее местонахождение по фоткам и сториз.
С бешенством в глазах выдернул Нику из моих рук.
– Э–эй, – возмутился я, приготовился махать кулаками, чтобы вернуть девочку себе, но узнал в дерзком хлыще женишка и притормозил.
– Охренела совсем? – брызгая слюнями, он рявкнул на девчонку. – Это кто такой? – указал на меня.
А сам тоже едва на ногах держался. Пьяный!
– Саша? – в глазах невесты вспыхнула радость. – Ты пришел! – едва не упала ему в объятия.
Потом, видимо, вспомнила про «подарок», бровки свои к переносице сурово стянула, от «любимого» отпрянула. Прямо в мою грудь спиной вписалась.
Любит она подлеца! – дернуло внутри. – Простит ведь его, а он так и будет гулять дальше.
Помахать кулаками захотелось еще сильнее.
Ну я и не стал себе отказывать в этом удовольствии. Объяснил женишку кто я и кто тут на самом деле охренел. С одного раза жених не понял, я повторил.
Под крики Вероники и ее порывы ему помочь нас разняли. Охрана, получив на лапу, дебошира из зала увела. А я сгреб бунтующую невесту в охапку и вывел ее через черный ход. Пора было заканчивать этот богатый на события день и бурную ночь.
В такси невесту все–таки разморило, а бунтующие демоны наконец покинули тело жертвы.
11. Артем. Домашняя девочка
11. Артем. Домашняя девочка
В такси невесту все–таки разморило, а бунтующие демоны наконец покинули тело жертвы.
О том, чтобы заняться с ней сексом, речь уже не шла. Я вообще уже не уверен, что у нее есть хоть какой–то сексуальный опыт.
То, что Вероника – домашняя девочка, а не оторва, какой она хотела казаться, я понял чуть ли не с первых минут знакомства, но упорно делал вид, что верю в ее «опытность».
Плохая из нее актриса. Завтра будет мучиться угрызениями совести.
В такси попользоваться состоянием нестояния бедолаги я не посмел. Максимум, что позволил себе, это еще пара поцелуев в безвольные губы, шею, плечи. Ну, еще полапал доступные выпуклости. Тут во мне проснулся хулиган и ничего я с ним поделать не мог. Твердая троечка оказалась настоящей. Упругое полушарие идеально легло в ладонь. Одно только легкое сжатие пробило меня микрооргазмом. Хулиган во мне ликовал от восторга и требовал еще. Многослойные юбки мешали исследовать то, что скрывалось под ними. Оставил это на сладенькое.