Они купили все, что нужно, доверху наполнили кошелку, которую нес Истон. В кошелке лежала картошка, другие овощи и мясо. Рут несла продукты, купленные в бакалейной лавке. По дороге домой они должны были пройти мимо «Крикетистов». Когда они поравнялись с этим заведением, им встретились мистер и миссис Красс, которые тоже ходили за покупками. Они уговорили Истона и Рут зайти и выпить с ними у «Крикетистов». Рут сперва отказывалась, но потом согласилась, заметив, что Истон начал на нее злиться. На Крассе было новое пальто и новая шляпа, темно − серые брюки и желтые ботинки, рубашка со стоячим воротничком и ярко-голубой галстук. Его жена − толстая, вульгарная, недурно сохранившаяся женщина лет сорока, была облачена в темно-красный костюм и шляпу того же цвета. Истоны, оба − и муж и жена, давно заложившие в ломбарде всю свою приличную одежду для уплаты налога в пользу бедных, чувствовали себя очень неловко в своих поношенных одеяниях.
Когда они подошли к стойке, Красс заплатил за всех: пинту «Старой шестерки» для себя, то же для Истона, полпинты для миссис Истон и трехпенсовую порцию джина для миссис Красс.
Забулдыга был уже там. Он играл с Маляром в кольца и только что закончил игру. Маляр пришел сюда на следующий день после того, как его вышвырнули, извинился за свое поведение перед Голубчиком и с тех пор стал одним из постоянных посетителей «Клуба крикетистов». Филпота не было. Голубчик сказал, что он заходил после полудня, но часов в пять ушел домой и с тех пор не появлялся. Наверняка зайдет еще раз попозже вечером.
Хотя помещение не было набито до отказа, как случалось в лучшие времена, народу все же было много, так как «Клуб крикетистов» считался одним из самых популярных заведений в городе. Его процветанию способствовало также и то, что недавно закрылись две пивные по соседству. Посетители были во всех помещениях. В общем зале были и женщины: молодые в сопровождении мужей и старые, отупевшие от пьянства. В углу общего зала в компании молодых парней пили джин и пиво три молоденькие девицы из прачечной, находившейся по соседству. Здесь же пребывали две дебелые, жирные, похожие на цыганок женщины, по-видимому, цветочницы, судя по тому, что возле них стояли на полу корзины с цветами − хризантемами и маргаритками. Были тут еще две безвкусно и бедно одетые женщины лет тридцати пяти, их всегда можно было здесь встретить по субботам. Они пили с любым, кто соглашался за них заплатить. Эти женщины вели себя очень тихо. Казалось, они отдают себе отчет, что находятся здесь только из милости присутствующих и что их поведение заслуживает всяческого осуждения.
Большинство гостей пили стоя. Пол был посыпан опилками, которые впитывали в себя пиво, выплескивавшееся из кружек тех, кто не в силах были донести их до рта, не расплескав. Воздух был пропитан запахом пива, спирта и табачного дыма. Шум стоял оглушительный: неумолчный говор собравшихся, звуки граммофона, игравшего «Сад твоей души», сливались в общий гул. В другом углу компания мужчин корчилась от смеха, слушая смачные подробности какой-то похабной истории, которую рассказывал один из них. Еще одна группа посетителей нетерпеливо стучала по прилавку пустыми стаканами и оловянными кружками и требовала еще пива. Брань, ругательства звучали на каждом шагу. Женщины ругались не хуже мужчин. Позвякивали деньги, щелкала касса, дребезжали и гремели стаканы и оловянные кружки, когда их время от времени начинали перемывать, шипело пиво, текущее из крана в кружки. И над всем этим возвышались Голубчик и его блистательная половина, чья шелковая блуза и бриллианты в волосах, в ушах, на шее и на пальцах ослепительно сверкали в свете газового рожка.
Эта картина была настолько новой и незнакомой для бедняжки Рут, что она была просто потрясена. До замужества Рут ни разу не брала в рот ни капли, потом изредка, за компанию, выпивала с Истоном кружку пива за обедом в воскресные дни. Истон приносил его домой в кувшине. Раза два она и сама покупала пиво в третьеразрядной лавке по соседству с домом, но никогда еще не была в пивной. Рут была так смущена, ей было до того неловко, что она почти не слышала и не понимала миссис Красс, которая болтала без умолку, в основном о своих жильцах на Северной улице, где они жили с мужем, и о мистере Крассе. Кроме того, она обещала познакомить Рут с мистером Партейкером, как только он здесь появится, а он непременно должен прийти. Это был один из двух ее постояльцев, превосходный молодой человек. Он снимал у них комнату вот уже более трех лет, и, что бы ни случилось, он их не покинет. Он был их квартирантом, еще когда они жили в старом доме, а когда переехали на Северную улицу, он перебрался вместе с ними, хотя новый дом значительно дальше от его работы. Миссис Красс еще много чего говорила, и все в том же роде, а Рут слушала словно во сне, отвечая односложно − «да» и «нет».