− Вот он стоит! − трагически воскликнул Харлоу, указывая в сторону дома. − Вот от стоит! Если бы нам разрешили отделать его как следует, то с таким числом рабочих на это понадобилось бы не меньше четырех месяцев. Но вот, пожалуйста, глядите, вот он − готовый, сделанный кое-как, на халтурку, всего за девять недель!
− А мы теперь можем убираться ко всем чертям, − мрачно добавил Филпот.
На складе они нашли Банди и его приятеля Неда Даусона, которые помогли им поставить лестницы на место. Филпот обрадовался, что ему не надо этим заниматься, потому что, пока он работал на наружной отделке «Пещеры», у него разыгрался сильный приступ ревматизма. Пока другие расставляли лестницы, он помог Берту отнести банки и ведра в мастерскую и налил из бака скипидару в небольшой пузырек от какого-то лекарства, который он для этого специально принес. Он собирался натереть этой жидкостью себе ноги и плечи и, пряча пузырек во внутренний карман пальто, шептал: «Говорят, это все наше, вот и возьмем это себе».
Они отнесли ключ от мастерских в контору, и, когда собирались расставаться и идти по домам, Банди высказал мнение, что лучшее, что они могут сделать, − это зашить на несколько месяцев рты, потому что вряд ли они найдут раньше марта другую работу.
На следующее утро, пока Красс и Слайм заканчивали внутреннюю отделку, Оуэн расписывал ворота. Над главным входом золотыми буквами: «Пещера», а сзади: «Служебный вход». Тем временем Сокинз и Берт совершили с тележкой несколько ездок на склад.
Красс, работавший со Слаймом на кухне, был молчалив и задумчив. Каждый раз, когда мистер Светер наведывался в дом посмотреть, как продвигается ремонт, Красс заискивал перед ним в надежде получить к окончанию работ чаевые. Стоило Светеру сказать хоть слово, он пунктуальнейшим образом выполнял его пожелание и несколько раз с немалым трудом добился нужных оттенков красок. Он делал так и делал сяк, пробовал разные комбинации, то окаймлял полосой всю стену, то красил ее внизу, чтобы мистер Светер еще до начала работ отчетливо видел, как все будет выглядеть после их окончания. Красс усиленно подчеркивал, что очень считается с мнением Светера, и уверял последнего, что рад так хлопотать, лишь бы доставить удовольствие заказчику. Для него это совсем даже не хлопоты, а приятнейшее занятие. По мере того как приближалось окончание работ, Красс стал прикидывать размер подачки, которую он должен получить в качестве вознаграждения за девять недель угодничанья, заискивания, унижений и раболепства. Он подумал, что, вероятно, ему дадут фунт − это не так уж много, если учесть его старания. Вполне заслуженная сумма. Во всяком случае, он был уверен, что уж десять-то шиллингов наверняка получит. Такой джентльмен, как мистер Светер, просто не может предложить меньше. Чем больше он об этом думал, тем более невероятным представлялось ему, что он получит меньше фунта. А уж когда он это получит, он позаботится, чтобы никто из рабочих ничего не узнал. Он здесь единственный, на ком лежат все заботы, связанные с подрядом, и он единственный имеет право получить достойное вознаграждение. Кроме того, если фунт стерлингов разделить между десятью или даже между двумя-тремя, получится такая мелочь, что и говорить не стоит.
Мистер Светер прибыл около одиннадцати и начал обход дома. За ним следовал Красс с банкой краски и небольшой кистью в руках. Он делал вид, что кое-где ему еще надо нанести «последний штрих», устранить недочеты. Пока Светер ходил из комнаты в комнату, Красс то и дело попадался ему на пути в надежде, что тот с ним заговорит, но Светер не обращал на него никакого внимания. Раза два у Красса начинало учащенно биться сердце, когда, глянув исподлобья, он замечал, что великий человек засовывает два пальца в жилетный карман. Однако каждый раз Светер ничего не вынимал из кармана. Спустя некоторое время, когда стало ясно, что джентльмен собирается уйти, так и не заговорив на интересующую его тему, Красс начал первым:
− Погода сегодня немного получше, сэр, чем вчера.
− Да, − ответил Светер.
− Я уж начал было волноваться, что не успею все закончить вовремя. Хотелось, чтобы вы смогли въехать до рождества, сэр, − продолжал Красс, − но сейчас все сделано, сэр.