В качестве музыкального сопровождения для этой картинки Берт сыграл мотив мюзик-холльной песенки. Дети знали ее слова и тут же тоненькими голосами запели:
На Трафальгарской площади живу.
Четыре льва покой мой охраняют.
От статуй и картин мутится взор.
Лорд Нельсон смотрит на меня в упор.
Вам это покажется странным,
Но и глупому ясно вполне:
Если Нельсону это по нраву,
То подавно по нраву и мне.
− А сейчас мы увидим обеденный зал в первоклассном лондонском ресторане, где накрыты столы для банкета миллионеров. Вилки и ложки сделаны из настоящего золота, тарелки из серебра. Одни только цветы − те, что на столах, и те, что свешиваются с потолка и со стен, стоят две тысячи фунтов стерлингов, а все это пиршество обойдется человеку, который его устраивает, в тридцать тысяч фунтов. Еще несколько поворотов ручки переносят нас на другой роскошный банкет − германского принца представляют народу Англии. Мы на ужине у лорда-мэра Лондона в его резиденции. Все эти толстяки, что сидят за столами, − члены парламента от либеральной и консервативной партий. А теперь взгляните на замечательную картину, называемую «Четвероногие аристократы». Это любимые собачки леди Трущобрент, они сидят на стульчиках за своим обеденным столом, шеи у них повязаны белыми льняными салфетками, едят они из серебряной посуды, совсем как люди, и обслуживают их настоящие лакеи во фраках. Эта леди очень любит своих собачек, их кормят самой лучшей пищей, они получают цыплят, ромштекс, свиные отбивные, рисовые пудинги, желе.
− Хорошо быть любимой собачкой! − сказал Томми Ньюмен Чарли Линдену.
− Еще бы! − отозвался Чарли.
− А вот еще одна процессия безработных, − продолжал Берт, прокручивая следующую картинку, − две тысячи здоровых мужчин, не имеющих работы. Перед нами − мастерские работного дома − здесь работают слепые дети и калеки, чтобы заработать на еду. Наша следующая картина называется «Дешевый труд». Вы видите мальчиков двенадцати-тринадцати лет, получающих удостоверения, которые дают им право поступать на работу и зарабатывать деньги. Теперь они смогут помогать своим безработным родителям оплачивать квартиры в трущобах. Еще раз повернем ручку и покажем вам новую картину. Она называется «Ангел благотворительности», и на ней изображена роскошная леди − хозяйка трущоб. Она сидит за столиком в уютном уголке своего прелестного будуара и подписывает небольшой чек в помощь беднякам, живущим в трущобах.
Следующая картина называется «Соперники-кандидаты, или Сцена во время всеобщих выборов». Слева вы видите стоящего в автомобиле шикарного типа с моноклем. На нем пальто с меховым воротником и манжетами, он обращается с речью к толпе. Это достопочтенный Огастес Трущобрент, кандидат от консервативной партии. По другую сторону дороги вы видите другой автомобиль и другого шикарного типа с круглым стеклышком в глазу и в пальто с большим меховым воротником и манжетами, тоже обращающегося к толпе. Это мистер Толкач, кандидат либеральной партии. А толпа плохо одетых людей, которые стоят вокруг этих автомобилей, размахивая шляпами и приветствуя их, − это рабочие. Оба кандидата рассказывают им одну и ту же старую сказку, и каждый уговаривает рабочих избрать в парламент именно его, обещая сделать нечто для облегчения их участи.
Музыкальным сопровождением к этой картинке оказалась популярная песенка, слова которой были хорошо известны детям, и они с воодушевлением ее подхватили, прихлопывая в такт ладошами и топоча:
Мы с ним там и прежде бывали,
Не раз и не два, не раз и не два!
Мы с ним там и прежде бывали,
Не раз и не два, не раз и не два!
Мы ведрами пиво лакали,
И красила нас синева.
Мы с ним там и прежде бывали,
И красила нас синева.
Когда дети кончили петь, Берт показал следующую картинку.
− А вот еще одна сцена во время выборов. По обе стороны улицы стоят те же два кандидата, которых мы видели на предыдущей картинке. На мостовой весь в крови лежит человек, которого рабочие-либералы и консерваторы − бьют смертным боем, топчут ногами, пинают прямо в лицо подкованными башмаками. Этот парень, валяющийся на земле, социалист, а бьют его по той причине, что он сказал: единственная разница между Трущобрентом и Толкачом заключается в том, что они оба совершенно одинаковы.
Пока аудитория любовалась этой картинкой, Берт заиграл еще одну популярную песенку, и дети запели:
Прелесть, как глаза чернеют!
Все в восторге цепенеют.
Кто-то в чем-то был неправ,