Все расселись по фургонам и вновь двинулись в путь. Процессию возглавлял экипаж, где ехал Раштон, Дидлум, Гриндер и еще два-три члена Банды. За ним двигался большой фургон со Скрягой на передке. Рядом с кучером третьего фургона сидел Пейн, десятник плотников. Красс занимал такое же почетное место в последнем фургоне, а сзади расположился человек с почтовым рожком.
Красс, который брал фургоны, договорился с возчиками, что торжественный кортеж проследует по той улице, где жил он и Истон. Когда они проезжали мимо его дома, у дверей стояла миссис Красс с двумя молодыми людьми, их жильцами, все они махали платками и выкрикивали приветствия. Чуть поодаль стояли миссис Линден и жена Истона. Кроме того, звук почтового рожка взбудоражил окрестных жителей, они столпились у дверей и окон, глазея на мрачную вереницу.
Вскоре улицы Уиндли остались позади, и вот они уже едут по петляющей, залитой солнцем дороге, окаймленной кустами боярышника, остролиста и шиповника, мимо тучных, отливающих золотом полей пшеницы, мимо яблоневых садов, где пригнувшиеся к земле ветви сплошь усыпаны сочными плодами. Они едут по тенистым величественным аллеям, и над головами у них смыкаются кроны древних дубов, образуя зеленые арки, позолоченные мерцающими струями солнечных лучей, пронизывающих трепещущую листву; они едут по старинным громоздким каменным мостам, перекинутым через прозрачные потоки, отражающие кудрявые облака и голубое небо; а потом вновь вырываются на простор полей, раскинувшихся по обе стороны дороги до самого горизонта, и глядят, как колышется спелая пшеница, пасутся коровы и робкие овцы, убегающие прочь от стука фургонных колес. Несколько раз они видели кроликов, те весело выскакивали из-за ограды или прыгали на лугах прямо возле коров и овец. То тут, то там вдали, укрывшись в лощине или среди деревьев, мелькали сельские строения и стога сена, порой возле них показывалась квадратная увитая плющом башня старинного монастыря или одинокая ветряная мельница с вращающимися крыльями, которые то освещались солнечными лучами, то пропадали в тени. Они ехали мимо стоявших у дороги домиков под соломенными крышами, и обитатели этих домиков выходили помахать им, мимо загорелых золотоволосых ребятишек, которые взбирались на изгороди и ворота, махали шапками и кричали или бежали за фургонами, подхватывая монетки, которые им бросали пассажиры.
Время от времени рабочие в фургонах предпринимали нерешительные попытки запеть, но из этого ровным счетом ничего не получалось − большинство пассажиров были слишком голодны и унылы. У них не было времени на то, чтоб пообедать, но даже если бы у них и было время, они не стали бы обедать, чтобы сохранить аппетит для банкета в «Королеве Елизавете», куда рассчитывали попасть к половине четвертого. Впрочем, они немного повеселели после первой остановки у «Синего льва», где большинство вышли из фургонов и выпили по кружке пива. Кое-кто, включая Скрягу, Неда Даусона, Билла Бейтса и Джо Филпота, выпили по две-три кружки и почувствовали себя после этого такими счастливыми, что, когда вереница фургонов тронулась дальше, из фургона, где ехали первые трое, а на козлах восседал Красс, послышалась песня, но и эта попытка была неудачна, и даже после второй остановки у «Головы воина» они не обрели в себе сил запеть как следует. Время от времени то из одного, то из другого фургона раздавались звуки песен, но тотчас же уныло замирали. Трудно петь на голодный желудок, даже если в нем бултыхается немного пива. У них не было настроения петь и любоваться картинами природы. Все они жаждали обеда, и именно по этой причине долгая поездка была им не в удовольствие, а потом и вовсе превратилась в унылую мороку, которой, казалось, не будет конца.
Следующая остановка была около «Птички в руке», придорожного трактира, в одиночестве стоявшего в укромной лощине. Хозяин здесь был толстый и веселый, кроме него, в трактире сидело несколько посетителей, по виду которых можно было предположить, что это сельскохозяйственные рабочие, хотя домов поблизости не было. Это необычное обстоятельство заинтересовало наших путешественников и было главной темой разговоров до тех пор, пока они не добрались до трактира «Капля росы» в получасе езды от предыдущего трактира. Экипаж, в котором ехали Раштон с друзьями, проехал мимо не остановившись. Среди пассажиров фургона, следовавшего на некотором расстоянии за ним, мнения разделились − одни кричали кучеру, что надо остановиться, другие требовали, чтобы он ехал дальше, большинство же пребывало в нерешительности, не зная, какой курс избрать. Кучер не одобрял этих колебаний, будучи уверен, что, если последует остановка, кто-нибудь обязательно поставит ему стаканчик, и возле трактира он поэтому натянул поводья, а его примеру последовали и кучера двух последних фургонов.