Одним из самых деятельных членов Банды был мистер Иеремия Дидлум, торговец мебелью в рассрочку. У него было много подержанной мебели, эта мебель становилась его собственностью каждый раз, когда несостоятельный покупатель не мог вовремя внести очередной взнос.
Другим известным членом Банды был мистер Амос Гриндер. Он практически прибрал к рукам всю торговлю овощами и являлся владельцем всех зеленных магазинов в городе. Если какой-нибудь лавочник не покупал товаров в его магазинах или в магазинах тех компаний, где Гриндер был президентом или членом совета, он уничтожал его, душил, открывая по соседству с его лавкой магазины, где торговали по заниженным ценам. Этот человек был обязан своими успехами только себе: своей собственной хитрости и своему себялюбию, что поистине являлось примером для подражания.
Затем следует главарь Банды − мистер Адам Светер, мэр. Он всегда был главарем, хотя мэром был не всегда: существовало правило, по которому все члены шайки удостаивались этой чести в порядке очередности. Вот уж, поистине, великая честь! Быть первым гражданином в обществе, почти сплошь состоящем из невежественных выродков, рабов, надсмотрщиков над рабами и лицемерных святош.
Мистер Светер был директором-распорядителем и основным держателем акций большой швейной фабрики, которая приносила ему значительный доход. В этом не было ничего удивительного, если принять во внимание, что своим рабочим он никогда полностью не платил причитающейся им заработной платы, а некоторым вообще ничего не платил. Он часто брал на работу молодых девушек и женщин. Предполагалось, что они учатся шить платья, пальто или шляпы. Все они считались ученицами и заключали договора с хозяином, причем некоторые из них даже вносили плату за обучение от пяти до десяти фунтов. Их принимали сроком на три года. Первые два года они не получали совсем ничего, а на третий год − один или полтора шиллинга в неделю. В конце третьего года их обычно выгоняли, если они не соглашались получать от трех до четырех с половиной шиллингов в неделю.
Они работали с половины девятого утра до восьми вечера с часовым перерывом на обед и пятнадцатиминутным − в половине пятого − на чай. Чаем их поила фирма: каждой девушке по стакану, но они должны были приносить с собой молоко, сахар, хлеб и масло.
Немногие из этих девушек как следует овладевали своей профессией. Одних учили вшивать рукава, других строчить манжеты, метать петли и так далее. В результате каждая за короткий срок становилась весьма быстрой и умелой в какой-нибудь одной операции, и хотя девушки и не могли заработать себе на сносную жизнь, зато, пока они учились, они обеспечивали мистеру Светеру приличный денежный доход, а это было единственное, что его заботило.
Случалось, что девушка, обладающая умом и характером, настаивала на выполнении всех условий договора. Иногда на этом настаивали ее родители. Если они проявляли настойчивость, Светер уступал, но и тут со свойственным ему коварством он умел извлечь выгоду: по истечении срока договора платил самым способным из них семь, а то и восемь шиллингов в неделю! По сравнению с тем, что получали другие, это считалось хорошей платой, и девушки оставались на фабрике. Кроме того, он не скупился на заманчивые обещания на будущее. Спустя некоторое время эти работницы превращались в своего рода опору, на них можно было положиться в случае, если нужно было погасить недовольство остальных.
Но большинство девушек безропотно подчинялись условиям, которые им навязывали. Они были слишком молоды, чтобы понять, как их дурачат. Что же касается их родителей, то им и в голову не приходило сомневаться в искренности такого порядочного человека, как мистер Светер, известного своей благотворительностью.
Если по истечении срока договора родители девушки жаловались, что она не обучилась специальности, елейный Светер приписывал это ее лени или отсутствию способностей, а поскольку эти люди были, как правило, бедняками, они никогда или почти никогда не доставляли ему хлопот. Вот как он выполнял свои обещания «дать девушке профессию», обещания, которыми обманывал доверчивых родителей, когда те поручали свою дочь его нежным заботам.
Он пользовался их трудом, платил не деньгами, а ложными обещаниями, что давало ему возможность производить дорогие товары, причем себестоимость этих товаров была во много раз меньше их продажной цены. Тот же метод он применял и в других отраслях своего дела. На тех же условиях, например, он брал продавцов в магазин. Как правило, молодой человек подписывал договор сроком на пять лет, а ему обещали «сделать из него Человека» и «подготовить к тому, чтобы он мог занять Место в любом Торговом доме». Если родители были в состоянии заплатить за обучение, с них взимали пять, десять или двадцать фунтов, смотря по их возможностям. Первые три года − без жалованья, потом приблизительно два-три шиллинга в неделю.