— Саша, — зачем-то представляюсь и, оторвавшись от созерцания замасленного двигателя, снова смотрю на девчонку. Сколько ей? Восемнадцать? Двадцать пять? Под слоем косметики с ходу и не разберёшь. Где-то на подкорке сознания мелькает мысль, что для примерной дочери своего отца, брюнетка слишком ярко и вызывающе накрашена, да и одета тоже, но вновь улавливая в её внешности схожие черты с Даяной, гоню подозрения прочь.
— Виолетта, — расползается та в улыбке, обнажая белоснежный ряд идеально ровных зубов, которые, к слову, звонко отстукивают чечётку от холода. Уже через несколько дней – осень, и ночи давно не согревают своим теплом.
— Замёрзла?
— Очень,— робко опустив взгляд, признаётся копия Даянки и обнимает себя за плечи. — Ну что там с машиной? Починить сможете?
— Виолетта, я не силён в ремонте авто, — отвечаю честно и развожу руками. — Предлагаю, позвонить твоему отцу и во всём сознаться.
— Да это и так понятно, — стреляет изумрудами глаз девица, продолжая неистово дрожать. — Я уже пыталась. Забегала погреться на заправку и просила дать мне позвонить. Только, видимо, мобильный у отца разрядился, или папа так крепко спит, что ничего не слышит. Видимо, придётся мне здесь умереть от холода и страха.
Потираю переносицу и ухмыляюсь: вот хитрюга — знает, как надавить на жалость!
— Далеко отсюда твой дом? — малодушно уехать, бросив её здесь одну на растерзание волкам и лихим дальнобойщикам, не позволяет совесть. — А то, давай, подброшу?
— Километров пять-шесть, — пожимает плечами, сильнее ёжась от холода. — В Заречном.
— Поехали! — киваю Виолетте и неспешно направляюсь обратно к спорткару.
— Александр, постойте! — пищит брюнетка и бежит следом. — Мне безумно неловко, но если вы сможете купить мне чашку чая или кофе, чтобы я могла согреться, буду вам признательна.
— Ладно, пошли! — угрюмо хмыкаю и сворачиваю в сторону от своей тачки.
Небольшая забегаловка внутри здания автозаправки с громким названием «Кофейня от шефа» не внушает доверия. Грязная, неопрятная, насквозь пропитанная неприятными ароматами горелого масла и хлорки она откровенно намекает, что посетителям здесь не особо рады. И все же мы занимаем с Виолеттой единственный столик у окна и, брезгливо озираясь, ждём, когда на нас обратят внимание.
— Что вам? — спустя, наверное, вечность возле прилавка с заветренной выпечкой появляется дама дородной внешности в засаленном переднике.
— Два американо! — спешит с ответом Виолетта, а я не спорю, хоть и не собираюсь в этом месте ничего пить и есть.
Пока ожидаем заказ, моя новая знакомая потирает ладони в попытках согреться и без умолку трещит. Ей интересно всё: кто я, откуда и куда еду, чем занимаюсь и почему путешествую один. Немного осмелев, она начинает откровенно заигрывать со мной, наивно рассчитывая на что-то большее, чем просто кофе.
В мерцании люминесцентных ламп мне удаётся рассмотреть Виолетту чуть лучше: дешёвая косметика, морщинки в уголках пустых глаз, пошлые ужимки. На смену запуганной девчонке, заблудившейся в темноте, моментально приходит ушлая, прожжённая девица, готовая на всё ради наживы. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: Виолетта на работе, а я её лопоухий клиент.
Погруженный в свои мысли, не сразу замечаю, как на столе появляются одноразовые стаканчики с кофе. Вонючим, дешёвым и до жути горячим. Но Виолетту сей факт ни капли не смущает. Прильнув носом к исходящему от напитка пару, она жадно вдыхает кислый кофейный аромат и благодарно улыбается, а после вожделенно проводит острым каблучком вдоль моей ноги под столом.
От неожиданности вскакиваю и под глупым предлогом отправляюсь на поиски уборной: как бы сильно Виолетта внешне ни походила на Даяну, я не настолько пал, чтобы искать утешения в объятиях продажной девки. Впрочем, лучше бы я просто ушёл!
Стоит ли говорить, что санузел в этом месте смахивает на убежище бомжей? Так и не отважившись в него зайти, я возвращаюсь к нашему столику и, дабы перебить туалетное амбре, залпом выпиваю американо. Гадкий, приторно-сладкий, с отвратительным послевкусием. Виолетта довольно улыбается и зазывно проводит кончиком языка по губам. Чёрт! Во что я вляпался? Долбанный добряк! Хватаю со стола ключи от тачки и, сославшись на неожиданно возникшие дела, спешу на улицу. Но, увы, так и не успеваю дойти до спорткара: невыносимая тошнота, внезапно подобравшаяся к горлу, сменяется диким ознобом и жгучей болью в животе. Всё вокруг летит и кружится, а ноги будто ватные предательски подгибаются под весом моего тела. В ужасе пытаюсь позвать на помощь, но совершенно не слышу своего голоса, а после и вовсе проваливаюсь в непроглядную темноту, лишённую звуков, запахов, а главное — разрушающих мыслей о свадьбе брата.