— Война отныне будет моей школой; вот мой пастырский посох; король скоро пожалеет о своем вероломстве по отношению к пленникам!
Будучи студентом Болонского университета и предназначенным для духового сана, он действительно променял церковное облачение на доспехи, чтобы спасти свою страну. Он провел несколько дней в Брюгге, чтобы организовать свои войска, к которым присоединились немецкие и голландские бароны. Затем он взял замок Винендейл, который защищали семьсот французов. Вскоре Ипр, Ворн, Диксмюд, Ньепорт и Берг признали его власть. Он пришел, чтобы осадить Кассель, который защищал "лилиеард" Ян ван Хаверкерк. С этого момента восстание распространилось по всей Фландрии и угрожало границам Франции. Жак де Сен-Поль отправился в Париж. Филипп Красивый отреагировал незамедлительно. Он издал по всему королевству указ о созыве феодалов и их сержантов. Было бы бесполезно освобождать графа Фландрии и вытягивать из него пустые обещания: сам Ги де Дампьер не имел бы власти остановить восстание; напротив, ему предложили бы шанс извлечь из него выгоду. Уязвленный в своей гордости, Филипп Красивый решил безжалостно сокрушить этих жалких фламандских лавочников и их работников, переодетых в солдат. Он знал, что у противника нет кавалерии, кроме небольшого отряда дворян! Победа казалась легкой, и все помнили Фюрне. Более того, значение и боевой дух французских сторонников-"лилиеардов" были переоценены. Однако коннетабль Рауль де Нель не смог снять блокаду с Касселя. Однако с ним было всего пятнадцать сотен человек. Он решил, что лучше дождаться подхода основной армии. По призыву короля добровольцы стекались со всех провинций. Их привлекала перспектива грабежа. Они говорили себе, что эта кампания будет лишь вооруженной прогулкой. Никто из них не представлял, что потерянная свобода может увеличить мужество фламандцев в десятки раз и превратить ремесленников в диких зверей. Они были профессиональными военными и думали, что имеют дело с взбунтовавшимся простонародьем. Но, прежде всего, их прельщала идея разграбления богатых фламандских городов, полных золота и товаров, и тучных ферм равнинной страны.
Ги де Намюр вошел в Брюгге. Его принимали как освободителя; улицы были усыпаны цветами, звонили колокола. Он создал временное правительство от имени своего отца, организовал мобилизацию и приказал проводить публичные молебны во всех церквях и монастырях Фландрии: "Пожалуйста, — писал он аббатам, епископам и приходским священникам, — устраивайте торжественные процессии, пока длится война, которую мы ведем против наших врагов". Пусть весь народ присутствует, и пусть молится Богу с подобающей преданностью и с полным сердечным порывом, не только за нас, но еще больше за вас, чтобы Всемогущий Господь даровал нам пальму первенства.
Затем Ги де Намюр отправился осаждать замок Кортрейк. Шателен де Ленс заперся в заме, после того как поджег часть города. Он обратился за помощью к Роберту Артуа, который только что прибыл в Аррас с французской армией. Роберт немедленно отправился в сторону Лилля, приказав коннетаблю де Нелю присоединиться к нему со своими пятнадцатью сотнями латников. Узнав об этом, Вильгельм фон Юлих снял осаду Касселя и двинулся к Кортрейку, чтобы объединиться с Ги де Намюром. Теперь все было готово для сражения.
IV. "Битва золотых шпор"
Фламандцы занимали плато, с которого открывался вид на равнину Гроенинге. С севера он граничил с рекой Лис, с запада — со рвом замка Кортрейк, а с востока и юга — с ручьем с болотистыми берегами. Фламандская армия состояла из городских ополчений, группировавшихся вокруг рыцарей и оруженосцев, которых называли рыцарями Лебедя, и фламандских тамплиеров, которые также откликнулись на призыв отечества. Контингенты были одеты в цвета своего города, в соответствии с модой того времени. Как бы ни была разрозненна эта армия — по оценкам, она насчитывала двадцать тысяч человек — она была хорошо оснащена и хорошо вооружена, и, кроме того, она была полна решимости скорее умереть, чем попасть в рабство к Филиппу Красивому. В своей хронике итальянец Виллани сравнивает фламандцев с армией Израиля, а французов — с армией вавилонских царей. Он пишет: "Божьим судом совершалось то, что казалось невозможным; так, когда народ Израиля замер от ужаса при виде силы и многочисленности своих врагов, они услышали голос Божий, говорящий: "Сражайтесь смело, ибо успех в битвах в Моей руке, а не в силе числа, потому что Я Бог воинств".