Как и предвидел Верис, под поперечным бревном образовалась здоровенная, голову просунуть можно, щель. И вообще, строение обещало быть решетчатым: наполовину — бревенчатая изба, наполовину — воздушный замок.
Разумеется, так быть не должно. Обычно дома строят плотники, а плотник, как явствует из названия, тот, кто делает плотно, без дыр. Кроме того, известно, что «кабы не клин, да не мох, то и плотник бы сдох». Масло масляное, объяснение одного неизвестного через другое, столь же неизвестное. О клиньях наука знает немногим больше, чем о плотниках. Клин выбивают клином, клинья подбивают, когда хотят познакомиться с красивой девушкой (читай: красавицей). Кроме того, существует вовсе невразумительная фраза: «Как ни кинь — все клин». Казалось бы, какую информацию можно извлечь из обветшалых слов? А между тем понимающий человек способен сделать из услышанного немало выводов. Прежде всего, клин оказывается орудием обратимого действия, он может не только заклинивать, но и расклинивать. Непонятно лишь, почему для расклинивания употребляются два разных термина: выбивать клинья в общем случае и подбивать, чтобы проникнуть в светлицу. Впрочем, подобными безумствами Верис заниматься не собирался. Клин будет использоваться им исключительно по прямому назначению. Тут, правда, оставалась неясность: клин это плотницкий инструмент или инструментарий? Предмет или метод? Выбить или подбить можно предмет, но когда свет сходится клином на ком-нибудь например, на красавице, которая вопреки древним рекомендациям не была заперта в светлице — эх, как ни кинь, все клин! Встречаешь девушку, и вроде бы и клиньев не подбивал, а свет клином сошелся, так что остается бессмысленно бежать от себя самого, искать спасения в доме, построенном своими руками. Именно руками, а не клиньями. Так что клин это все-таки инструментарий. Впрочем, разница невелика; оба слова: предмет и метод — имеют общий корень «мет» — метать, кидать. Итак, мы вновь вышли на таинственную поговорку: «Как ни кинь, все клин». Семиотика потому и наука, что выводы ее проверяются практикой.
Верис вздел обломок бревна на вытянутых руках и обрушил на два ранее уложенных дерева. Он ожидал, что излишне длинные концы обломятся и бревно намертво заклинит, красиво и плотно, так что комару будет негде поточить нос. Вместо этого бревно упруго сыграло от удара и, не отскочи Верис в сторону, могло бы и ушибить.
Подобная неудача озадачит кого угодно. Верис присел на незаклиненный ствол, потер лоб рукой.
Лингвистические игры долой, плевать, что «неудача» и «озадачивать» — однокоренные слова. Сейчас надо думать, почему ничего не получается с постройкой дома.
— Ага, вот он где!
Верис оглянулся и увидел Линду. Позади толпилась вся ее банда: Юлик, Ромик, Ружеточка с Миксом, еще кто-то, кого Верис не запомнил и не научился отличать. Разумеется, там же был и Томик, куда он денется
— Вы только посмотрите, — радостно воскликнула Линда. — Он от меня убежать хотел! Думал — не найду! Да я кого угодно в два счета отыскать могу! И нечего кукситься, давай показывай, что нового придумал.
— Вау! — возопил Юлик. — Вы гляньте, что он тут поналомал!
Юлик подскочил к поперечной деревине и ударом ладони перешиб ее пополам.
— Не надо! — крикнул Верис. — Не ломайте! Это будет дом! Я его своими руками строю.
— Па-адумаешь — ответил Юлик. — Щас поправим своими руками
В три прыжка он достиг рощи и протаранил ближайший ствол.
— Вау!.. — остальная команда ринулась следом.
Треск, грохот смех, хохот
Роща, обжившая дюну, не боялась соленых волн и шквалистого ветра, но противостоять людям она не могла. Один за другим падали древесные великаны, выдранные с корнем, перебитые ударом кулака, расщепленные ребром ладони.
Верис уже не пытался вмешиваться, просто сидел и смотрел на вакханалию разрушения. Он тоже ломал, но не просто так, а ради дела. И у каждого дерева просил прощения: «Не сердись, ба, мне нужен дом». А эти развлекаются, чисто малые дети.
«Чисто малые дети» — похвала или осуждение? Каждое слово по отдельности — хорошее. Маленький ребенок, да еще чисто вымытый, — это прекрасно! Но почему-то от всей фразы целиком веет неодобрением.
Сломленные деревья тащили к берегу, укладывали клеткой: два вдоль, два поперек. Работой заправляла Линда; от нее у Вериса нет секретов, и, конечно, она успела подсмотреть первый, несбыточный план дома.
— Строим дом! — командовала Линда.
— Все вверх дном! — подхватывали остальные.
Пожалуйста, вот уже и эти, совершенно посторонние, люди, не понимая, повторяют идиому, над происхождением которой бился Верис последнее время. Если выражение восходит к традиции чистого четверга, когда хозяйка устраивала генеральную уборку, и вся посуда сохла вверх дном, то почему ныне фраза относится не к наведению порядка, а к разгрому? Загадки, всюду загадки