— Не знаю, — ответил Верис. — Она сказала, что сделала это для интереса. Быть может, ей захотелось горечи
— Думаешь — горечи? А по-моему, совсем другого. Ты же с ней в ментальной связи состоишь?
— И что это дает? При ментальном контакте передаются только чувства и ни единого слова.
— Ощущения передаются, ощущения!
Линда вскочила и забегала по комнате. Видно было, что она вне себя от бешенства и резкими движениями пытается или отыскать себя сбежавшую, или окончательно покинуть себя саму. Верис тоже вдруг осознал, не умом, а всем естеством, что разозлило Линду. Значит, целую ночь мама была здесь третьей, вместе с ним и Линдой. Пусть она ничего не слышала и не видела, но — сочувствовала?.. Наверное, так, другого слова не придумано; не говорить же: соощущала.
Потом пришло сомнение.
— Погоди, — сказал Верис, и Линда послушно остановилась. — Ведь с тобой она ни в каком контакте не состоит.
— И что? Ей не это надо, извращенке! Сексуальные соощущения между мужчиной и женщиной затруднены из-за разницы в физиологии. Но это в общем случае. А если мужчина — клон женщины, тогда как?
— Не знаю, — убито ответил Верис.
— И я не знаю. А ей захотелось узнать. Вот и весь интерес.
«Не весь», — хотел сказать Верис, но промолчал. Зачем зря расстраивать Линду? Вместо этого он сказал:
— Она не знает, что я ушел из дома. Так, может быть, ее сегодня тут и не было.
— А мы знаешь что сделаем? Тоже наладим ментальную связь. И если она попробует сунуться, когда мы вместе, я это на раз обнаружу.
Верис представил, как мама прячется внутри него, Вериса, а Линда обнаруживает ее, то есть находит и выводит наружу. Интересно, будет ли маме стыдно? Впрочем, глаза стыд не выест, а в остальном — пусть постыдится.
Верис подумал еще немножко и согласился. И не для того, чтобы выводить наружу любопытствующую маму, а просто потому, что Линда захотела быть с ним на одной волне. Обмен эмоциями и элементарными мыслями — это так мало, хотя а что — хотя? Простейшее деепричастие: что делая? — хотя. И раз любимая женщина хочет, мужчина должен соглашаться, то есть говорить с ней в унисон.
А мама объявилась в тот же день ближе к вечеру.
— Верик, что за дела? — услышал Верис мамин голос. — Почему тебя нет на месте?
Верис молчал. Да, у него дела, и почему-то совсем не хочется делиться ими с мамой. Его дела сами по себе, а ее дела и прежде были отдельно от Вериса. Отделиться — сделать так, чтобы твои дела от чужих дел были отдельно.
Однако отделиться еще не означает отделаться. Верис почувствовал, что мама привычно, по-хозяйски, входит в его душу. Прежде Верис с готовностью раскрывался навстречу, не оставляя ни единого тайного закоулка, словно собирался раствориться в маме, навеки став с ней единым целым. Именно так, «словно», то есть — воистину, хотя слов в эти мгновения как раз и не было.
Но теперь Верис не хотел делиться ни словами, ни даже чувствами. Он попытался закрыться от маминого хозяйничанья, но преуспел лишь в одном — понял, что мама и прежде никогда не бывала открыта перед ним полностью.
Всякую вещь можно понять и познать. Познать — постигнуть разумом, через знак, о чем сообщает корень «зн». Понять — постигнуть чувством, через обладание. Древний, еще дословесный корень «я». Понять (я) — составить мнение (мне). Понимать (им) — составить совместное мнение, то есть — сомнение.
Верис сумел понять маму, сомнений в том не было, но противостоять ей не мог. Мама с легкостью преодолела неумелую защиту, немедленно узнав все, что ей хотелось.
— Ну ты чудак! — воскликнула она. — Вздумал обижаться. На меня! Ну ты даешь!
Верис ничего не хотел давать Гэлле Гольц, но согласно кивнул. Слово не может солгать, и сейчас мама, сама того не желая, указала ему истину. Она недаром употребила слово «чудак». Чередующиеся согласные «д-ж» чудак — чужак. Верис и мама всегда были чужими друг другу, отныне Верис знал и понимал это, разумом и сердцем.
— Глупый ты, — сказала мама. — Думаешь, нашел себе девочку и стал самостоятельным? Все равно никого ближе меня нажить не сумеешь, потому что ты это я и есть. Так что можешь обижаться, а все равно никуда не денешься. Ну, бывай пока.
Вот так, просто и понятно. «Бывай пока» — оба слова указывают на временность Верисова бытия. Впрочем, на это же указывают и прекрасные слова, которые Верис и Линда говорили друг другу: «Навсегда навеки»
Прежде у людей были иные отношения со временем, и язык сохранил память о тех временах. Люди редко жили больше ста лет, но зато умели использовать это время на полную катушку. Время катилось, текло, проходило, а люди катались по отпущенному веку взад-вперед, и время терпело подобное обращение. Доказательства? Два значения слова «век» — сто лет и срок жизни. Да и вообще, если бы древние люди, современники Владимира Даля, жили неограниченно долго, они хотя бы изредка встречались в наши дни, а великий словарь не был бы утерян.