12.
- В христианском мировоззрении центрально понятие греха, справедливым наказанием за который признаются все беды мира. В этом есть некая пассивность перед злом, его оправдание, согласие признать все таким, как есть. Чтобы серьезно противостоять злу, надо корень его поместить вне человека, определить как самостоятельный.
- Признать зло мира последствием греха не значит его оправдать. Если же я невинен в этом зле, и у него какой-то посторонний источник, где моя необходимость с ним бороться? Это тогда становится уделом скорей героев, чем всех и каждого. Будучи возмущен миром, не трогай мир, а совершенствуй себя. Если корень зла не в человеке, то ему негде быть, кроме как в явлении. Для зла же внутри питательная почва - нерадение о нем, обусловленное чрезмерным вниманием к злу внешнему, от человека по сути независящему. При переносе объекта борьбы изнутри вовне лишь срезаются верхушки.
13.
- Горестные последствия греха давлеют над человеком. И в порыве малодушия, сломленный часто желает он раствориться в Божестве, утопить грех в Его бездонном озере, пусть и ценой отказа от всего личного. Самое дорогое готов отбросить, лишь бы хоть как то промочить пересохшее горло.
- Если растворение в Божестве противопоставляется личному, это значит, что личное мыслится как нечто автономное и не вмещающее в себя полноты всего. Степень обособленности от Бога определяется грехом. Не может быть обособленного и не греховного состояния. Грех - тот единственный элемент вселенной, который обособляет. Именно он создает ограниченную, замкнутую личностную единицу. Специфичность тождественна неполноте, а неполнота тождественна дисгармонии.
- Такой позицией отрицается ценность индивидуального специфического творческого процесса.
- Нисколько. Разное дело - ценность инструмента и ценность цели. Мы расставляем правильные акценты, когда говорим об индивидуальном творчестве как средстве достижения сверхиндивидуальной гармонии. Стремление ценностно характеризуется целью, движение - остановкой. Процесс, поместивший цель в самого себя, похож на кошку, которая гоняется за своим хвостом. Если это - игра, то - дело забавное, но как серьезное намерение такая погоня есть мучительное заблуждение. Творчество оправдано лишь целью, вне его лежащей. Но создание чего-то нового не есть достойная цель. Все новое, не в историческом, естественно, смысле, - от лукавого. В Боге, а соответственно, и в личном духе - полнота всего. Наоборот, всякая индивидуальная специфическая конструкция по определению не содержит полноты всего, а значит - и совершенства. В попытках создать что-то не бывшее в Боге лишь усугубляется дисгармония. То, стремлением к чему движима любая деятельность, не обретается.
- И где же та вода, после питья которой жажда не возобновляется?
- Эта вода есть незамутненное состояние личности. Когда сознание становится чистым, оно уже не заключено ни в какую форму, не ограничено временем и пространством. Сознание как таковое, без конкретных проявлений - вот природа личности. А гармония наступает, когда ничто постороннее уже личность не окутывает, оковы сброшены, и естественно, что причастность к ней определяется вовсе не развитием индивидуальных особенностей. Трудно найти более глубоко индивидуальное существо, чем дьявол. Степень совершенства - это степень выхода из рамок специфичности, способность пренебрежения второстепенным душевным ради первостепенного духовного.
14.
- Желание свободы как пустоты обессмысливает само себя. Хотят всегда чего-то. Хотеть ничего значит ничего не хотеть, а следовательно, ничего не делать. Теряется цель. Творческое содержание не может стремится к бессодержательности небытия. Абсолютный смысл - это полнота всего, а не отсутствие чего бы то ни было.
- Полнота и есть отсутствие. Наличие чего-то имеет место, пока не завершено. Бессмыслие и небытие - не только не одно и то же, но и прямо противоположные вещи. Первое - атрибут наиболее дифференцированного бытия, да и то лишь при отдельном рассмотрении его форм, вне связи со всеми остальными. Вселенная, как единый организм, бессмыслия не содержит. Есть только определенная степень рассеяния смысла. Она тем меньше, чем о более высоко организованной форме идет речь. Однако, во всяком бытии есть множественность - причина несовершенства. Абсолютный же смысл совместим исключительно с абсолютной целостностью, лежащей за пределами бытия. Поэтому совершенство и есть небытие или сверхбытие, но не высшая форма бытия. Последняя, достигнув предела усовершенствования, отрицает самоё себя.
15.
- Греховная свобода делает упор на то, что она от чего-то, то есть ради самой себя. В творческой же отрицающий элемент вообще второстепенен, она прежде всего - для.
- Правильно. Но вопрос - для чего.
- Чтоб продолжать дело Божьего творения.
- Если я правильно понял, ты думаешь, что природная обусловленность делать этого не позволяет?
- Именно так.
- Мое мнение, что свобода не в творчестве, а после него. Она не сопутствует, а приходит как результат. Продолжить и завершить дело Божье значит вернуться к Нему, а не найти что-то помимо. Природа как раз дана, чтоб из нее творить. Другого материала быть не может. Облагораживая, одухотворяя ее, творя, мы освобождаем от нее совершенство в себе. Такова цель, достижение которой дает гармонию неподвижности.
16.
- Бог предоставил человеку свободу не для того, чтобы тот нашел лишь то, что Он уже имеет. Это было бы бессмысленно само по себе и унизительно как для человека, так и для Бога. Зачем по образу и подобию Своему творить марионетку, послушно бегущую на ниточке к известному концу? Не знает Он, к чему придет человек в своем творчестве, и в этом смысл данной ему свободы. Отец ждет от сына продолжения своего дела, Творец от человека - нового в творении.
- Бог - полнота всего, иначе Его нельзя назвать таковым. Предполагая, что мой высший идеал нуждается в дополнении, я делаю его неабсолютным и тем самым теряю правильную окончательную цель. Бог не просто создал что-то похожее на Себя, он ставшее другим и отдельным после создания. Он вложил Себя в каждого человека и постоянно в нем пребывает. Не набором признаков характеризуется Абсолют, а принципиальной возможностью всякого признака. Поэтому любой результат творчества - уже в Боге, до своего появления. Истина и красота не имеют заранее определенных форм. Открывая их в себе как принцип, мы получаем доступ ко всякому частному достижению. Для этого надо лишь внутренне очиститься. Глупо видеть конечную цель в создании - когда что-то является, значит его раньше не было. Теряется абсолютность, так как речь всегда идет о явлениях. Смысл не может исчерпываться ни набором их, ни даже полной совокупностью, потому что всякое множество - свидетельство неполноты. Чтоб воссоединиться обособленным формам недостаточно собраться вместе. Им следует выйти из обособленности, убрать между собой грани, смыслам надо отказаться от форм и стать смыслом. Ограниченность и произвольность в истинном пути всегда признак средств, цель же всеобъемлюща и потому - одна.