========== Две нити. ==========
Я пыталась найти, Где же наши пути Наконец воедино сольются, Но попытки мои Увенчались, увы, Только тем, что они… не сплетутся.
Как? Я стала другой?! Ты - какой-то чужой! Я не знаю тебя вот такого. Ты - холодный и злой, Саркастично-смешной, Но не надо. Верните родного!
Не умеешь страдать… Разучилась порхать Я по жизни - с цветка на цветок. Ты устал доживать, И мы будем опять, Как огонь и его мотылёк.
Я сгораю дотла - Если б только могла И тебя за собою поджечь! Не страдала б тогда, Но, увы, у тебя Есть талант: никогда не гореть.
Я хотела спастись, Да крутись, не крутись - От тебя никуда мне не деться. Моя хмурая жизнь - Словно тонкая нить, Что обрезана в области сердца.
========== Мир - аквариум! ==========
Обозначены чёткие рамки: Шаг налево, направо - расстрел! Я бы выбилась, знаете, в “дамки”, Но ответьте: “Простите, зачем?
Свою шею подставить ударам? Свои душу и сердце - ногам? Чтобы гаснуть под слоем нагара, Увядать, словно я - да не я?”
Обречённые в вечной рутине Трепыхаться, как рыбы об лёд, Вы ответьте: “Поднявшись из ила, Вы протянете в первый же год?
Не боитесь, что кто-то сильнее, Вроде нового вида акул, Вас сожрёт и того не заметит, Не пойдёт, как “Титаник”, ко дну?”
Я хотела бы выплыть, поверьте, Но рисковая это затея - Кто желает быть лидером, первым, Погибает… До этой потери
Часто людям и свету нет дела: Ну, пытался. Ну, съели… И что же? Это мне надоело быть серой В на аквариум мире похожем!
А другие смирились с судьбою: По течению просто плывут. Только я здесь осталась собою, В этом царстве изысканных блюд
Для акул, для пираний - для тех, Кто со дна не боялся уйти. Я бы стала опаснее всех, Но… Зачем? Лучше тут. На мели.
========== “Ни в чём не виноват!” ==========
Ты выбежишь однажды на крыльцо, Подставишься под ливень, как ребёнок, Смеясь над каждой раной, переломом… Ты вспомнишь своих личных подлецов?
Всю свору, что считала вожаком Тебя? Неутомимого, шального, Готового на глупости по-новой, Лишь только на ушибах снег со льдом.
Стоишь. И по бледнеющим губам Стекают водопады чистой соли. Ты зубы, глупый, скалишь в новой роли, Хоть старую так плохо отыграл.
И пусть тебя колотит лихорадка, В глазах двоится, руки задрожали! Пускай! Ты - несгибаем! Не сломали Стальную волю подлые нападки.
А дождь… Он даже тёплый. И уютный, Когда не дом ты бросил, а тюрьму, Где все тебя утешат и поймут, Но ты для них - убийца и преступник!
Ты не докажешь, правда или ложь, Что было наяву или во сне, Когда нашёл в кармане пистолет, Когда ты доставал из сумки нож.
Ты выбежишь, блаженный, прямо в сад - Под яблони, черёмуху, в малину… Счастливый, что додумался покинуть Своих “друзей”. И ты не виноват!
Не ты спустил курок, не ты казнил Предателей, продавших твою жизнь. Ты долго в водопаде простоишь: Простужен, одинок, но… просто жив.
========== Одно сердце на двоих. ==========
Кто-то мне на ухо прошептал: “Глупая, на что ты повелась? Что ты в нём, потерянном, нашла? Деньги? Лимузины? Яхты? Власть?”
А вот я не знаю, как на грех! Вроде бы учёная не раз, Но… Таким устроен человек - Видит не рассудок прежде глаз.
Я и полюбила ту улыбку, От которой теплилась в душе Глупая надежда на ошибку, Что не всё потеряно уже.
Кто-то мне с надрывом говорил: “Дурочка! Кого же ты пригрела?! Он же никого и не любил. Он же оболочка, просто тело!”
Но я повторю опять, по кругу, Словно не слова - свою молитву: “Я ему - опора и подруга, За него - в огонь, на казнь и битву!”
Поздно в его жизни разбираться: Было там опасно, грустно, тихо. Я его любила… лет двенадцать?.. А теперь нашла удачный выход!
Он меня не любит, понимаю, Только я - влюблённая вдвойне: На двоих нам этого хватает. И не страшно. Нет, не страшно мне!
========== “А теперь не люблю…” ==========
На часах… не четыре и, видно, не шесть, Раз пришёл и с порога - 2 слова да мат! Это что? Наказание? Рок? Или… месть? Но зачем? Почему вечно ждущих страдать
Обрекает упрямая тварь - мироздание? А ты скалишься, демон. Чему-то же рад! Так тебе - удовольствие, мне - ожидание? Да… перспектива. Красота, так сказать.
Тебе в клубе положена лучшая зона, Алкоголь, танцовщицы и знакомый диджей. Ну, а мне? ВИП-места на “любимом” балконе, Чтобы ждать тебя, сволочь, было как? Веселей?
Да, конечно, ты у нас знаменитый - Покоритель вершин, разбиватель сердец. Как на вид, так хороший, сероглазый невинный, А на деле (я знаю!) - ловелас и подлец.
Что, не по вкусу, когда кто-то ругает? Привыкай, дорогой. Я же зла не держу, Но по мне не ходи: я сама ведь такая! Понимаешь, любила… А теперь не люблю.
========== Всё просто! ==========
Как же просто сломать чью-то шею - Надавить, повернуть и… до хруста! Ну и что, что глаза потускнеют: В них и так было мелочно-пусто.
Как же просто, а может быть сложно Не сойти от убийства с ума - Только нервы стальные. Не гложут Ни они, ни в застенках душа.
Перерезаны скукой и бытом Белоснежные крылья фантазий. Препарируют сердце открыто, Лишь бы не было больше оказий.
Как же просто отдать за минуту, Проведённую рядом с любимым, Свою самую лучшую пудру И потом говорить горделиво:
“Я отважно боролась за счастье!” “Я - герой! Посвятите мне песню!” Только это достойно огласки? Мишура, а под ней - грязь и плесень?
Как же просто казаться товаром, У которого годность смешная. И не страшно? Отдаться задаром?
Вот бы ценник на людях меняли…
========== Давно не секрет… ==========
В нашем споре не вижу побед - Только трёп без какого-то смысла. Я не верю тебе. И ты тоже… мне. Упрекаешь по дням и по числам.
Иногда я боюсь просыпаться Оттого, что тебя рядом… нет. Но ведь жизнь - не игра и не танцы, А сплетение хитрое бед.
В чём же дело? Наивный ответ Я услышать боюсь и надеюсь: “Я люблю! А ты разве нет?” Как признаться, я правда не знаю!
Снова спорим: ты громко кричишь, Я молчу и с утра, и в обед. Упрекаешь… Зачем же, малыш? Мы женаты уже целый век!
Очень часто я плачу теперь И боюсь, что ты выключишь свет. Я стерпела так много потерь, Но я верю тебе. Ты мне… нет.
========== Мегаполис. ==========
Этот город не даёт по утрам просыпаться - Он хватает за шею, за запястья, за пальцы. Не спастись от него. Он умеет вцепляться Площадями-костями прямо в горло. И душит.
Из объятий его нет, не выйдет спастись. Он привык забирать у туристов их жизнь, И ничто не поможет: здесь крестись - не крестись, А ведь город возьмёт и утопит. Хоть в луже.
Он так любит тянуть за дома, провода, Оплетать паутиной вчерашнего дня И держать поводком, как пути - поезда, Горожан-мошкару, будто им это нужно.