Если мы обратимся теперь к Патнэму "аналитического периода", то мы обнаружим в его способе философствования все перечисленные выше особенности аналитического метода. Как мы видели, основным объектом анализа для него в это время являются значения таких понятий, как "истина", "референция", "соответствие" и т.д. Более того, Патнэм переводит рассмотрение вопроса об отношении мышления и реальности в чисто лингвистическую плоскость, где "гносеологическое отношение теорий и других форм знания к действительности… принимает вид семантического отношения знаков к обозначаемому" [176]. Вообще понятие референции играет исключительно важную роль в философско-методологической концепции Патнэма: в нем, как в фокусе, сходятся все основные аспекты этой концепции.
Характерно для Патнэма и педантично внимательное отношение к выявлению тех оснований, которые оправдывают принятие выдвигаемых им положений; с воодушевлением воспринимает он и научный характер аналитической философии. В это время он пишет: «Если бы потребовалось какое-нибудь еще доказательство здорового состояния философии в настоящее время, то оно было бы предоставлено толпами интеллектуалов, жалующихся на излишнюю "техничность" философии, потому что такие жалобы неизменно появляются тогда, когда философия значима и жизненна!… Прискорбный факт заключается в том, что хорошая философия всегда была и будет трудной…» [177].
Однако уже в этот период в творчестве Патнэма проявляются черты, которые выделяют его среди других аналитических философов. Одну из таких особенностей отметил Р.Рорти в своей книге "Философия и зеркало природы" (“Philosophy and the Mirror of Nature”, 1979). Рассуждая о современной философии языка, Рорти отмечает в ней два направления: "чистую" философию языка, не имеющую непосредственной связи с традиционными философскими проблемами и ограничивающуюся исключительно сферой языка, и "смешанную", которая носит выраженный эпистемологический характер и представляет собой "попытку сохранить кантовское понимание философии как обеспечивающей постоянный внеисторический каркас для исследований в виде теории знания" [178]. По мнению Рорти, это второе направление наиболее полно реализуется в творчестве Патнэма. Сказанное означает, что с самого начала Патнэма не удовлетворяла чисто "лингвистическая" постановка проблем и он стремился к более широкому контексту их обсуждения.
Видимо, благодаря этой особенности Патнэму удалось быстрее преодолеть доставшееся в наследство аналитическим философам от логического позитивизма отношение к предшествующей философии. Как известно, логический позитивизм заявил о своем полном отказе от "старой метафизики" и выдвинул идею философии, которая должна быть построена исключительно в "современных терминах". Это стремление "отмести прошлое и понять все совершенно по-современному" имеет в своей основе ту "привлекательную мысль, что это дает освобождение от мертвого груза прошлых ошибок и иллюзий. Мышление сбрасывает свои цепи. Для этого требуется своего рода высшее мужество, поскольку обычно мы чувствуем себя удобно и безопасно в тюрьме прошлого" [179]. Однако такое подрезание корней иссушает дерево. Конечно, аналитические философы обращаются к прошлым авторам, но относятся к ним как к "современникам" или как к "вневременным" персонажам, которым можно позволить "вступить в дискуссию", поскольку они хорошо сформулировали идею, заслуживающую быть услышанной.